мне в голову, прости… но на самом деле я ожидал увидеть его утонувшим в ёмкости с тяжёлой водой. – Он обдумал эту мысль, потом ощупал робота – он был совершенно сухой. – Когда пропал Понтер, на другой стороне был резервуар с тяжёлой водой, и… хрящ!

– Что?

– Мы, должно быть, попали в другую вселенную, не в ту, в которую провалился Понтер.

У Жасмель затряслись губы.

Адекор поставил робота на шасси. Проверил кабельное гнездо – оно выглядело пристойно. Жасмель тем временем сходила за кабелем и принесла его конец Адекору; вид у неё был очень печальный. Адекор подключил кабель к роботу, а потом опустил фиксаторы, которые вошли в специальные бороздки на коннекторе кабеля.

Дерн тем временем вернулся с двумя электрическими фонарями и круглой батареей питания. Он также захватил моток клейкой ленты, которой прочно закрепил лампы на корпусе робота по бокам от его обзорной камеры.

Они установили робота в исходное положение у регистра 69 и вернулись в пультовую. Адекор взял несколько ящиков из-под оборудования и встал на них, чтобы, не отходя от консоли, видеть происходящее в вычислительной камере через окно, просто оглянувшись через плечо.

Он снова произвёл обратный отсчёт:

– Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Ноль.

В этот раз Адекор увидел весь процесс. Портал открылся как расширяющийся обруч синего пламени. Он снова услышал шум ветра, а робот, оказавшийся словно на самом краю обрыва, кувыркнулся вперёд и пропал. Управляющий кабель натянулся, синий обруч сжался вокруг него и исчез.

Все трое одновременно повернулись к квадратному видеомонитору. Поначалу казалось, что видеосигнала снова нет, но потом лучи ламп, видимо, наткнулись на что-то – стекло или пластик – и они на короткое время увидели отражённый свет. Но это было всё – должно быть, помещение, в котором висел на кабеле робот, было немалого размера.

Лучи ламп опять заплясали на чём-то – пересекающиеся металлические трубки? Робот раскачивался на конце кабеля, словно маятник.

А потом вдруг всё осветилось, словно…

– Кто-то включил свет, – сказала Жасмель.

Теперь стало ясно, что робот и правда качается на свисающем кабеле. Они успели заметить участок скальной стены, и другую стену, и…

– Что это? – воскликнула Жасмель.

Они видели это всего мгновение: что-то вроде лестницы, прислонённой к изгибающейся стене огромного помещения, и сбегающая вниз по ней фигура в синей одежде.

Комната продолжала вращаться, и они разглядели огромную решётчатую конструкцию, стоящую на полу, в узлах которой виднелись какие-то металлические цветы.

– Никогда не видел ничего подобного, – пробормотал Дерн.

– Как красиво, – сказала Жасмель.

Адекор затаил дыхание. Камера по-прежнему вращалась. Она снова показала лестницу и ещё две фигурки, спускающиеся по ней, и потом робот снова повернулся в другую сторону.

Фигурки, одетые в свободные синие комбинезоны и с ярко-жёлтыми скорлупками на головах, мелькнули на экране ещё дважды, каждый раз на мучительно короткое время. Для мужчин они были слишком узкоплечи – Адекор предположил, что это женщины, хотя и для женщин они были слишком худы. Однако их лица, хоть и мелькнули перед глазами на какие-то мгновения, были явно лишены растительности, и…

Изображение внезапно дёрнулось и застыло; робот больше не вращался. Сбоку появилась рука и на короткое время закрыла всё поле зрения – странная, хилая на вид ладонь с коротким большим пальцем и чем-то вроде металлической полоски, обёрнутой вокруг безымянного. Рука, по-видимому, вцепилась в робота, остановив его вращение. Дерн лихорадочно работал с контрольным блоком, направляя камеру вниз так быстро, как позволяла конструкция, и вот они уже смотрят в лицо того, кто, подняв руки вверх, удерживал робота в неподвижном положении.

Дерн ахнул. Адекор ощутил желудочный спазм. Существо было отвратительным и уродливым; его нижняя челюсть торчала вперёд, словно на челюстной кости образовался огромный нарост.

Отталкивающее существо по-прежнему держало робота, пытаясь стянуть его вниз, ближе к полу; шасси робота находилось примерно в половине человеческого роста над полом гигантского помещения.

Пока камера робота опускалась, Адекор успел заметить большое отверстие внизу решётчатой сферы, словно её частично разобрали. На полу помещения лежали гигантские изогнутые куски стекла или прозрачного пластика, сложенные один на другой; должно быть, это они отражали свет ламп в самый первый момент. Эти огромные куски стекла выглядели так, будто когда-то были сегментами поверхности гигантской сферы.

В поле зрения камеры время от времени появлялись ещё три существа, такие же деформированные, как и первое. У двух из них также отсутствовали волосы на лице. Один указывал на робота; его рука была тонкая, словно ветка.

Жасмель поражённо покачала головой.

– Кто это такие? – спросила она.

Адекор изумлённо молчал, лишь мотнул головой в ответ.

– Какая-то разновидность приматов? – предположила Жасмель.

– Не шимпанзе и не бонобо, – сказал Дерн.

– Нет. – Адекор снова мотнул головой, – хоть они такие же тощие. Но эти существа почти безволосы. Они больше похожи на нас, чем на обезьян.

– Жаль, что они носят эти штуковины на головах, – сказал Дерн. – Интересно, зачем они?

– Для защиты? – предположил Адекор.

– Не слишком эффективно, я бы сказал, – заметил Дерн. – Если что-то падает на голову, то удар принимает на себя шея, а не плечи.

– Папы нигде не видно, – сказала Жасмель.

Все трое на какое-то время затихли. Потом Жасмель заговорила снова:

– Знаете, на кого они похожи? На первобытных людей – как те окаменелости в залах галдараб.

Адекор сделал пару шагов назад; предположение Жасмель потрясло его в буквальном, физическом смысле. Он нашёл стул, повернул его сиденьем к себе и сел.

– Глексенские люди, – вспомнил он научный термин. Глексен – название местности, в которой впервые нашли окаменелости единственных приматов без надбровных дуг и с этими смешными выростами на нижней челюсти.

Мог их эксперимент затронуть другие мировые линии, дотянуться до вселенных, которые отделились задолго до создания квантового компьютера? Нет, нет. Адекор потряс головой. Это уже слишком, слишком безумно. В конце концов, глексенские люди вымерли – в памяти всплыло число полмиллиона месяцев, но он не был уверен, что оно правильное. Адекор в раздумье потёр пальцами ложбинку над надбровным валиком. Единственным звуком в комнате был шум системы кондиционирования; единственным запахом – запах его собственных феромонов.

– Это огромное открытие, – сказал Дерн. – Гигантское.

Адекор медленно кивнул.

– Другая версия Земли. Другая версия человечества.

– Оно разговаривает! – вскрикнула Жасмель, указывая на экран. – Включайте звук!

Дерн дотянулся до блока управления.

– Речь. – Адекор потряс головой в изумлении. – Я читал, что глексены были неспособны к членораздельной речи из-за слишком короткого языка.

Они прислушались к чужой речи, хоть и не понимали ни слова.

– Звучит так странно, – сказала Жасмель. –