– Да и наш дорогой Леопольдо гораздо более раним, чем может показаться со стороны, насколько я знаю.

Люций с хитрым прищуром смотрит на Лео, чье выражение лица только подтверждает его слова. Лицо Лео побледнело и исказилось от боли. Значит, он тоже думал об этом. Это разрывает меня изнутри; больше всего на свете мне сейчас хочется закричать ему, что Люций неправ, но я не решаюсь поднимать шум. И Люций спокойно продолжает:

– Лео понимает, что, если откажешься от своей жизни в настоящем ради него, ты никогда не будешь счастлива, не говоря уже о том, как он сам жаждет того же. В конце концов, и он возненавидит тебя за то, что ты все еще будешь иметь способность, которую он так страстно желает.

Вкрадчивый и жесткий голос Люция завораживает, словно колыбельная, но я изо всех сил сопротивляюсь его напору. Все эти мысли и переживания так или иначе копошатся в моем подсознании, и он мастерски вытягивает их все наружу, рисуя ту картину нашего будущего, которую я всеми силами стараюсь вытравить из своих мыслей.

– Нет, – решительно отвечает Лео. Видимо, гипнотический голос Люция захватил его так же, как и меня, поэтому он яростно трясет головой, вырываясь от этих чар. – Я бы никогда… никогда не смог возненавидеть ее.

– Но ты думал о том, чтобы освободить ее, не так ли? Это кольцо, которое ты сегодня ей подарил… Ну да… С моей точки зрения, это не более чем отчаянная попытка привязать Розали к себе. Кольцо и обещание. Как трогательно, но абсолютно бесполезно, учитывая, что от настоящего тебя отделяет пять веков.

Лео качает головой. У меня сердце разрывается, когда я замечаю в его глазах слезы, тонкие губы сжаты, словно он изо всех сил пытается отречься от той болевой точки, на которую так удачно нажимает Люций. Небо, неужели, он и правда об этом думал? Неужели он действительно предполагает, что я смогу оставить его здесь, в прошлом, разорвать эту связь и продолжать жить своей беспечной жизнью в настоящем?! Как он вообще мог подумать о таком?

Я снова и снова обдумываю то, что сказал Люций, и в моей голове вдруг что-то щелкает.

– Откуда ты знаешь о кольце и обещании? Тебя вообще там не было. Это могло быть просто украшение, которое ничего не значит. Откуда ты знаешь?

А дальше все происходит так быстро, что я не успеваю даже моргнуть. Люций слегка кивает в сторону Лео, но этот жест предназначается не ему, а Консальво за его спиной. Я с открытым ртом наблюдаю, как он ныряет ладонью во внутренний карман своей куртки, вынимая оттуда какой-то металлический предмет. И, прежде чем кто-либо из нас успевает одуматься, он хватает Лео со спины и прислоняет к его виску ствол серебристого пистолета. Сердце пропускает удар, пока я пытаюсь понять, что вообще происходит. Консальво… Я не понимаю. Болтливый паромщик с очаровательной щербинкой работает на Люция?!

– Консальво оказался незаменимым помощником в последнее время, – довольно произносит Люций голосом самодовольного лектора, который сейчас приступит к чтению своего курса по злодейским заговорам. – Сегодня на празднике он все время был с вами в одной лодке и отлично слышал все разговоры.

Итак, Консальво следил за нами по поручению Люция. Интересно, он уже работал на него, когда отвозил нас к острову Тирециоса? Успел ли он сообщить Люцию, что зеркало Агниции у нас? Застыв от ужаса, я мечусь взглядом между Люцием и Консальво, который, пусть и прячет от меня взгляд, хладнокровно продолжает держать пистолет у головы Лео. Оружие, слишком современное для этого времени. Нет никаких сомнений, что он получил его от Люция. Наконец ко мне снова возвращается дар речи.

– Консальво, ты понятия не имеешь, на кого работаешь. Что бы он тебе ни сказал, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Нет, – голос Консальво звучит хрипло. – Люций – мой друг. Он поделится со мной силой… Он обещал сделать меня одним из вас.

Люций кивает ему с отеческой улыбкой.

– Совершенно верно. Как только я соберу все двенадцать знаков зодиака, я подарю тебе щедрый подарок. Я подарю тебе такие способности, каких еще не видывал мир. И тогда больше никто и никогда не посмеет смеяться над тобой или задирать тебя. Так что не слушай ее!

Люций в конце концов убирает ногу с моего подола. Видимо теперь, когда Лео у него на мушке, он уверен, что я никуда не сбегу. Я сразу же принимаюсь подниматься, удерживаясь на стену дома: колени дрожат, но у меня все-таки получается выпрямиться. Палец Консальво лежит на спусковом крючке, и я понимаю, что он уже умеет пользоваться таким оружием. По всей видимости, он действительно на полном серьезе верит в ту чушь о всемогуществе, которой его кормит Люций. На мой взгляд, ерунда полнейшая: я достаточно хорошо знаю Люция, чтобы понимать, что он не потерпит рядом с собой хоть кого-то, кто может сравниться с ним в силе.

– Он собирается причинить мне боль, хочешь просто стоять и смотреть на это? – дрожащим голосом пытаюсь докричаться до Консальво, но его лицо остается непроницаемым.

– Консальво доказал, что готов сделать гораздо больше. Знаете ли вы, что это он убил маэстро зеркал из Мурано от моего имени сразу после того, как перевез вас в тот день? Для меня самого было слишком рискованно появляться в Мурано, когда Лео там работал, но на Консальво никто и внимания не обратил.

Я словно загипнотизированная продолжаю смотреть на пистолет, приставленный к голове Лео, думая о том, что именно этим пистолетом и был застрелен маэстро Обиззи… И о том, что, когда Консальво весело шутил со мной, помогая добраться до Мурано, он был на пути для выполнения заказного убийства. Господи, какой кошмар…

Мы с Консальво не так уж хорошо друг друга знали, но он мне нравился. И то, что этот веселый парень предал нас… Нет, я просто не хочу в это верить. Бросив взгляд на лицо Лео, понимаю, что он думает о том же. Он знал Консальво дольше меня, считал своим другом, который прямо сейчас держит у его виска пистолет.

– Я передумал, – решительно объявляет Люций с присущей ему театральностью. – Быть вежливым – совсем не весело. Кроме того, я уже сыт этими разговорами по горло.

Я так сильно вцепляюсь в кирпичную стену, чтобы не рухнуть на колени, что чувствую треск ногтей. Меня переполняет такой ужас, которого я еще никогда не испытывала, когда уголки губ Люция искривляются в ухмылке.

– Отдай мне свой зодиак по-хорошему, и с твоим драгоценным Лео ничего не случится!

Я дрожу всем телом, лихорадочно соображая, но он прижал меня к стенке… буквально! Даже не глядя на Лео, я знаю, что он мне скажет: бежать, бежать прочь и не оглядываться. Но я не могу этого сделать, больше не смогу его оставить… никогда. Однажды, в Риме, у него уже получилось меня уговорить, и я пожалела об этом сразу же, как открыла портал и когда моя попытка забрать его с собой в настоящее с треском провалилась. Как бы я сама себя чувствовала, если бы он повернулся ко мне спиной, зная, что это означает смертный приговор?

Что такое зодиак по сравнению с парнем, которого я люблю всем сердцем? Все в этой жизни имеет свою цену. Довольно избитая мудрость, но почему-то именно в этот момент я воспринимаю ее буквально, как уравнение на доске. Жизнь Лео или мой зодиак.