Альфреду оспаривается по двум основным причинам: сам перевод слишком буквален и примитивен и записан он на мерсийском диалекте. Вопрос пока не решен, но доводы против авторства Альфреда не кажутся достаточно убедительными, чтобы отказываться от старого, признанного мнения. Излишняя буквальность перевода вполне объясняется тем, что «Церковная история» была одной из первых альфредовских работ; кроме того, книга Беды рассказывает об английских событиях и реалиях: она не требовала таких исправлений и дополнений, как апология (Эрозия, превращенная в учебник, или трактаты Григория Великого и Боэция, достаточно сложные для понимания. Самый старый сохранившийся манускрипт, в котором фиксируют мерсийский диалект (сам этот факт не представляется бесспорным), датируется второй половиной X века и вполне мог быть скопирован с уэссекцкого оригинала. Даже если признать, что первоначальная рукопись была написана на мерсийском диалекте, ее создателем мог быть мерсийский писец, работавший по указаниям короля. В предисловии к «Обязанностям пастыря» имеются указания на то, что в Мерсии и после разорительных данских войн старые традиции учености не были полностью утрачены. Альфред, придя к власти, не смог вспомнить «к югу от Темзы» ни одного священника, знающего латынь, и в своей просветительской деятельности искал помощников в Мерсии. Древнейший пласт в дошедшей до нас версии «Беовульфа», возможно, представляет собой мерсийскую версию VIII века; законы Оффы Мерсийского Альфред использовал при составлении «Правды», и надпись на знаменитой «Драгоценности Альфреда» содержит англские языковые формы[72].

Исторические свидетельства и объективные факты, говорящие в пользу авторства Альфреда, слишком стары, убедительны и однозначны, чтобы бездумно их отвергнуть. Уильям Мальмсберийский в XII веке включил «Деяния англов» (Gesta Anglorum) в перечень книг, которые король Альфред «сделал доступными для англов». В кембриджской рукописи XI века древнеанглийский перевод сочинения Беды предваряется и заканчивается латинским двустишьем:

Беда-историк создал меня прежде на латыни,

Альфред, благочестивый король саксов, перевел меня.

Historicus quondam fecit me Beda Latinum,

Alfred, rex Saxo, transtulit ille pius.

В рукописи содержится также уэссекцкая королевская генеалогия, повторяющая генеалогию в начале Паркеровского манускрипта. Весьма вероятно, что двустишье и генеалогия ранее присутствовали в более древней, но сохранившейся не полностью оксфордской рукописи, копией которой является кембриджский манускрипт. В таком случае это свидетельство авторства Альфреда относится ко времени, когда с момента смерти короля прошло менее столетия. К тому же периоду принадлежит совершенно определенное утверждение английского проповедника, аббата Эльфрика: в своей проповеди о Григории Великом он упоминает об «Истории англов», которую король Альфред перевел с латыни на английский». Таким образом, гипотеза, что перевод «Церковной истории» выполнен Альфредом, имеет под собой в качестве реального основания традицию X века. Прямых доказательств его авторства у нас нет, но представляется вполне вероятным, что в данном случае, как и в случае «Обязанностей пастыря» и «Орозия», в ведении короля были замысел и общее руководство, хотя реально над созданием книги трудились его помощники.

Древнеанглийский перевод «Церковной истории» выполнен неопытной рукой. Читая его, видишь перед собой человека образованного, но довольно робкого: он проверяет возможности нового языка как средства для выражения мыслей и переводит оригинал буквально, «по словам», забывая иногда о смысле. Грубых ошибок в «Церковной истории» меньше, чем в «Орозии», но точный и грамматически правильный перевод настолько перегружен латинизмами (заимствованными без разбора из основного текста или из подстрочных пояснительных глосс), что временами непонятен.

При переводе Беды не было сделано практически никаких дополнений, зато оказался изъятым довольно обширный материал: папские и епископские послания, стихи, рассказ о пелагианской ереси и нудное изложение споров по поводу исчисления Пасхи, описание святых мест Палестины, заимствованное из сочинения Адамнана, и краткая хронология в конце последней книги. Описание истории Британии до прихода святого Августина сильно сокращено, многие подробности, касающиеся Северной Англии, опущены, хотя такие красивые эпизоды, как беседа Григория Великого с мальчиками-рабами из народа англов или рассказ о жизни и смерти святого Освальда, приведены полностью и излагаются вдохновенно и с пониманием. Когда переводчик повествует о поэте Кэдмоне, прекрасном певце, «осененном благодатью Божьей» и окончившем свою жизнь в спокойствии сна, язык его столь же прост и возвышен, как и сама тема.

В древнеанглийскую «Церковную историю» включен также гимн (записанный на уэссекцком диалекте), который присутствует и в некоторых дошедших до нас латинских рукописях сочинения Беды. Практически все исследователи признают его подлинным творением Кэдмона, поскольку в самом древнем манускрипте «История англов» (Historia Anglorum) он записан на нортумбрийском диалекте. Тот факт, что Альфред и его помощники не дополнили текст собственными сведениями, касающимися истории Южной Англии, обычно объясняют их почтением к труду Беды; однако возможно, что в то время уже шла работа над Альфредовской хроникой и подобные добавления казались излишними.

Для историков большой интерес в сочинении Беды представляет использование латинской терминологии применительно к англосаксонским институтам и социальным реалиям VIII века (главным образом, нортумбрийским). Несмотря на некоторые частные различия между северными и южными областями, английским переводчикам IX века эти реалии, безусловно, были известны. Нужно только снять классические одеяния с «вождей» (duces), «принцепсов» (principes), «консулов» (consules) и «сатрапов» (satrapæ), о которых пишет Беда, со всех его «комитов» (comites), «служителей» (ministri) и «воинов» (milites), чтобы увидеть элдормена, гезита или королевского тэна. В переводе «Церковной истории» не требовалось разъяснять непонятные места на знакомых примерах, как это делалось в «Обязанностях пастыря» или «Орозии». Обычаи и жизненный уклад легко узнавались. Король маленького королевства со своими верными дружинниками-тэнами, собрание старейшин-советников, уитэны, съехавшиеся на уитэногемот, фюрд, спешащий на битву, королевский зал, обнесенный стеной город и большой монастырь — все эти картины, привычные во времена Беды, и через сто пятьдесят лет воспринимались так же: жизнь изменилась, но не слишком сильно, и местные отличия в данном случае не сказывались.

Из четырех главных альфредовских переводов наиболее интересен, наверное, перевод «Утешения философией» Боэция. Он обращает на себя внимание тем, что в нем, даже в большей степени, чем в «Обязанностях пастыря», раскрывается личность короля. В Средневековье трактат Боэция «Утешение философией» (De consolation philosophiæ) входил в число книг, пользовавшихся наибольшим признанием. Альфред переводил его в зрелые годы и закончил, по всей видимости, в 897 году, за несколько лет до смерти[73]. В те времена он, подобно Боэцию, обращал свой взор к тихой гавани вечного блаженства, ожидавшей его после бурь и треволнений земной жизни.

Аниций Манлий Северин Боэций был консулом и главой римского сената при остготском короле Теодорихе, правившем в начале VI века в Италии. Несколько лет Боэций преуспевал и пользовался уважением,