В деформированной, вытянувшейся морде яо-куэй уже не осталось ничего человеческого, но, когда Джеймс вскинул револьвер и в упор выстрелил в голову твари, он рефлекторно отметил, что несколько прядей – всё, что осталось от изъеденной заражением шевелюры, казавшейся на первый взгляд такой же тёмной, как и у всех остальных упырей, – как будто бы сильнее кучерявятся и слегка отливают медно-рыжим.

Выстрел Эшера сбил тварь с ног. Схватив Карлебаха за плечо, Джеймс подтолкнул его вперёд, в левый тоннель. Нисихару выпустил очередь, прикрывая отход остальных. Эшер бросился по тоннелю, молясь, чтобы впереди всё оказалось именно так, как на карте, составленной работниками «Си Фань-тэ», и что дальше коридор пойдёт вниз.

Потолок, провисший под могучим весом горы, пол, усеянный обломками подпорок, затем ещё один спуск…

И следующий штрек, на этот раз – с высоким сводом, с остатками строительных лесов вдоль ближайшей стены. Эшер высвободил несколько перекладин из гнилых верёвок, пошарил в поисках карты – и в ужасе развернулся, когда совсем рядом сверкнули чьи-то глаза…

Бледная рука, цепкая и ледяная, как у покойника, не дала ему вытащить револьвер.

– Сюда, – позвал Исидро.

– Мы взорвали этот тоннель ещё утром, – охнул Эшер.

– Безмозглые вы протестанты!

Карлебах, громко выругавшись, развернулся, вскидывая дробовик…

Но Исидро уже исчез.

– Они тоже здесь, внизу! – Карлебах пошатнулся и провёл рукой по глазам, будто отгоняя наваждение. – Я так и знал! Я сразу понял, что это ловушка! Я чувствовал их присутствие…

В этот момент раздался оглушительный грохот, словно кто-то ударил в огромный барабан. Земля под ногами содрогнулась. Далёкий взрыв оказался столь сильным, что кучи шлака в дальнем краю пещеры осели, а все уцелевшие леса с треском зашатались. С потолка посыпалась пыль.

А затем, где-то ещё дальше, раздался другой взрыв – ещё более мощный.

– Вот и всё, – заключил Эшер. – Они пустили газ и запечатали рудник.

Повисла тишина – ни у кого не нашлось других слов.

«Лидия… – подумал Джеймс. – Миранда…»

В дальнем краю пещеры мелькнул огонёк.

– На ши шей? – позвал дрожащий старческий голос. «Кто здесь?»

– Цзян? – крикнул в ответ Эшер, не веря своим ушам.

На глазах отряда белёсое пятно, маячившее в углу, торопливо приблизилось – неожиданно ловко, учитывая, каким скользким и неровным был пол пещеры. Это и впрямь оказался старый монах; в одной руке он сжимал привычный посох, а в другой – дешёвенький жестяной фонарь, в неверном свете которого длинные белые волосы Цзяна напоминали клубы тумана.

– Спасибо Царю Яме и всем Князьям Ада, что они указали мне путь в это жуткое место, – проговорил старик, подходя ближе. – Все ходы в шахту оказались запечатаны…

– Как вы попали сюда?

– Так есть же ещё один тайный проход, ведущий в подземелья под храмом Тайного Будды. Я некоторое время обучался там после того, как умерла моя жена. Он был построен во времена династии Сун, когда император, обеспокоенный тем, что Союз Земли и Неба набирает силу, издал указ… – старик взглянул каждому из беглецов в лицо. – А те существа, которых я видел…

– Ведите нас туда, – скомандовал Эшер. – Ядовитый газ, скоро, быстрее, живо…

Мизуками отошёл на самый край круга света, прислушиваясь. Карлебах и двое солдат, ни слова не понимавшие по-китайски, по-прежнему таращились на седовласого жреца так, словно он только что спустился с потолка на огненной колеснице.

– Ядовитый газ? – белые брови Цзяна сурово сошлись на переносице. – Какая ужасная вещь! Мо Цзы в своём «Периоде Вёсен и Осеней» упоминал использование горчицы для создания ядовитого дыма, чтобы напускать его на врагов, однако постыдно использовать силы и мудрость человеческие ради того, чтобы…

– Постыдно будет, если наши силы и мудрость сгинут впустую, – тактично перебил его Эшер, – когда мы умрём вместе с яо-куэй…

– Ах, ну конечно же, конечно же! – Старый жрец кивнул и направился обратно в ту сторону, откуда пришёл, увлекая отряд за собой. – Совершенно правильное замечание. Да, яо-куэй… но, без сомнения, у яо-куэй есть собственный путь и собственное место в этом мире. Будда учил, что даже самые зловредные насекомые являются необходимой частью окружающего мира…

– А вот и они, – заметил Мизуками.

За их спинами во тьме засверкали чьи-то глаза. Мизуками отдал приказ Секи, указав на Карлебаха; молодой солдат передал свой фонарь Эшеру и закинул руку старика себе на плечо. Пол под ногами неожиданно заполонили крысы – они лезли со всех сторон, спрыгивали с лесов… Мизуками что-то отрывисто скомандовал, и Нисихару выпустил ещё один заряд из огнемёта.

– Поразительно, – пробормотал Цзян. – В «Периоде Вёсен и Осеней» Сун-цзы описывал подобные устройства…

Эшер бесцеремонно подтолкнул его вперёд:

– Бегите!

И они бросились бежать. Запас топлива в огнемёте Нисихару иссяк; скинув на бегу ранец, солдат развернулся, собираясь выстрелить по тёмным силуэтам яо-куэй из винтовки. Сквозь рыбную вонь Джеймс уловил неявный запашок хлорина, становившийся всё сильнее. Между тем яо-куэй двигались ловко и слаженно, как косяк рыб, – Эшер уже видел такую слаженность на берегу пекинских озёр. Твари рассеялись по всей пещере, некоторые с ужасающей стремительностью карабкались по гнилым лесам. Сбейся они в кучу, можно было бы стрелять, не прицеливаясь, но сейчас для того, чтобы попасть в кого-то из них, требовалось задержаться на месте – а любая задержка означала смерть.

– Сюда! – Цзян подбадривающе махнул посохом. Пещера вывела беглецов к крутому тоннелю, где на стенах виднелись крупные метки, совсем недавно сделанные мелом, – очевидно, Цзян наносил их, чтобы не сбиться с пути.

Два яо-куэй спрыгнули с лесов перед самым входом, оскалив жуткие зубы. Не успел Эшер и глазом моргнуть, как за спинами тварей из темноты тоннеля возник Исидро – худой и весьма потрёпанный, в свете фонаря он напоминал скелет. Ухватив одного из яо-куэй обеими руками за голову, Исидро свернул ему шею. Послышался хруст костей, но, когда вампир отбросил тварь в сторону, та снова поднялась на ноги и вслепую замахала руками, всё ещё силясь дотянуться до беглецов. Второй яо-куэй бросился на Исидро, широко раскрыв пасть, но Мизуками одним ударом катаны отсёк твари обе руки, а затем, когда вампир ловко увернулся, вторым ударом снёс ей голову.

С лесов посыпались новые твари; основная часть стаи – как минимум в двадцать голов – наступала со стороны пещеры.

Карлебах выстрелил в самую гущу напиравших врагов, и в этот момент один из яо-куэй напал на него сзади. Его когти пробили плотный воротник пальто раввина и ухватились за седую шевелюру – но в следующий миг тварь отбросил в сторону могучий удар того самого высокого яо-куэй. Глубокую дыру, оставленную в его черепе пулей Эшера, уже закрыло коркой свернувшейся крови. Здоровяк отшвырнул более мелкого сородича прочь, подхватил винтовку, обронённую рядовым Секи в горячке боя, и замахнулся ею на остальных яо-куэй, как дубиной.

Остальные твари попятились. На мгновение обернувшись, яо-куэй взглянул на Эшера, затем