* * *

В гроте с гробами раздавался шум драки. Злые крики, возгласы боли, звуки ударов.

– Мать вашу! – заорал Воин. – Прекратите! – Он выпустил из автомата очередь поверх голов схватившихся мужчин и женщин. – Каждый получит то, что захочет. Погрузите все это на лошадей и трактор и берите что душа пожелает. Тьфу, даже про Бога забыли.

– Слышь, Воин, – подошел к нему Пушка, – а что, с ним делиться будем? – кивнул он на Штейна.

– Здесь на всех хватит. А он нас вывезет из России, ксивы сделает, и уйдем. Где мент?

– У Старца.

– А Фекла?

– Хрен ее знает, где она, – пожал плечами Гвоздь. – Шевелитесь вы, мать вашу!

Прекратившие драку староверы складывали в мешки золото и алмазы.

– Богато жило семейство, – пробормотал Пушка. – А этот спасенный, оказывается, не так уж и болен. Ловко он, сука, с Мамонтом разделался. Сразу видно – прапор…

– Это Денов, – перебил его Воин, – людоед. Он когда в речку с женой бросился, утопил ее. А там раньше в воду трубы входили, под землей проложенные. С заваренными железом концами. На этих заслонках дыры были. Раньше на месте поселка золото добывали, вот и сделали насосы, а трубами воду в мониторы подавали, через другие вода с промприбора уходила в речку. Он небось сумел пробить ржавое железо и туда голову совал, чтобы дышать. Поэтому морда вся в шрамах. Так и двигался подо льдом. А подальше от поселка вроде заводи образовалось, лед не успел намерзнуть – из бани туда воду спускали. Он там вылез и пошел по льду. Его какие-то два оленевода подобрали. Он убил их. Один его успел по башке чем-то шарахнуть, вот он и потерял память. На упряжке добрался до священного озера и потерял сознание. Олени убежали. Сильная пурга была, поэтому следов не увидели. А тут Старец со своими на рыбалку приехал. Они и выловили Денова.

– А почему ты этого раньше не говорил? – удивился Пушка.

– Я сам это сегодня узнал от Старца.

– Хватит болтать! – рявкнул Штейн. – Занимайтесь погрузкой. Чего-то Надька молчит, да и Шут тоже. Быстрее!

– Слышь, Турист, – сказал Воин. – А может, хватит? Не уйдем мы с таким грузом.

– Закопаем, – ответил Штейн. – Возьмем, сколько сможем, а за остальным позже вернемся. Тащите!

– Во, блин, – покачал головой плотный бородач, – и не знали мы, что тут столько добра. Теперь заживем. Мне эти дела староверские как шли, так и ехали. Пересидеть тут решил с годок, неприятности с ментами были. А тут гляди, как фортуна улыбнулась! – Он подмигнул троим стоящим у трактора с прицепом вооруженным мужикам. В прицеп бросали мешки женщины и мужчины в темной одежде.

– А сколько тут староверов? – шепотом спросил плешивый мужик.

– Да человек сорок, если не более, – ответил бородач.

– Вертолет! – подняв голову, закричал плешивый и бросился вверх по прорубленным в скале ступеням. За ним рванулись остальные.

– Молимся, братья и сестры! – раздался сверху громкий голос Старца. Он стоял на выступе, подняв руки вверх. Черный широкий балахон и развевавшиеся по ветру седые волосы делали его похожим на персонаж из фильма ужасов. Мужчины и женщины встали на колени.

– В молитвенную! – обратился к ним Старец.

– Попались, твою мать! – Воин передернул затвор автомата.

– Стой! – Штейн схватил его за руку. – Пусть они удержат их некоторое время, а мы по подземному ручью уйдем…

– Лихой ты человек, Турист. Значит, ты специально кота за хвост тянул?

– Я бы отправил их с грузом по распадку, – ответил Иннокентий. – А мы по подземному ручью ушли бы. Берите, мужики, – кивнул он Пушке, Гвоздю и еще двоим и показал на рюкзаки. – Главное – вынести это отсюда. Там утопим большую часть. Алмазы возьмем с собой и золота немного. Разделим все поровну и к Заячьей балке двинемся. Отсидимся пару дней и пойдем к Айхалу, там нас ждут. В Заячьей балке есть землянка со всем необходимым. Наклеим фотографии в новые документы и станем геологами. Пошли!

– С ним не пропадешь! – обрадовался Пушка.

– Не вовремя я приехал, – испуганно зашептал Филин.

– Тихо ты, – остановила его Фекла. – Документы точно сделаешь?

– Да уже готовы. Вот! – Он протянул ей паспорт. Она открыла и прочитала:

– Зинаида Максимовна Турова. Тогда все! – Она убрала паспорт в карман рюкзака. – А я думала, обманешь.

– Я знал, что Штейн нас бросит. Я же ему сообщил об…

– Я тоже. Пошли! – Подняв рюкзак, она зашлепала резиновыми сапогами по подземному ручью. Ей часто приходилось нагибаться. – Тяжело, – вздохнула она. – Может, поможешь?

– Кто б мне помог! – Филин оглянулся. Вдалеке послышались звуки перестрелки.

– Факел выше подними, – попросила Фекла.

– Какая встреча! – осветив их мощным лучом, насмешливо проговорил Воин. – Много же вы успели нахапать! Видел, Турист? – Воин кивнул на хмурившихся от яркого света Феклу и Филина. – А я думаю, куда они подевались? Да тебя я и не видел! – Он ткнул Филина стволом автомата. – А ты тут, оказывается, под раздачу попал.

– Хватит болтать, – недовольно буркнул Штейн, – уходить надо. Потом договорим.

– Менты уже вошли в подземелье, – отметил Пушка. – Нашим долго не продержаться. Хотя они все проходы знают, а ментовня там впервые. А где, интересно, Хозяин?

– Ушел, сучара, – отозвался Воин. – Золото, наверное, у Старца забрал и отвалил. У Старца ведь есть выход в распадок. А я не думал, что ты, Фекла, про ход по ручью знаешь.

– Я и про золото Старца знала. Ему не верю, – кивнула она на Штейна. – Он меня сюда сунул и…

– Пошли! – поторопил Штейн.

– Жарковато, – меняя рожок, усмехнулся рослый омоновец. – Долго мы их выбивать будем. Они же, духи, тут все ходы-выходы знают и, как тараканы, попрячутся. Может, лучше авиацией шарахнуть, и не будет обители зла?

– Отставить, Топорков, – остановил его капитан. – А что там за вой такой? – Он прислушался.

– Молятся, видать, – усмехнулся плотный омоновец.

– Почему они лапы не поднимают? – спросил майор милиции. – Ведь хана им. Неужели надеются уйти?

– Скорее всего каждый надеется на что-то, – ответил майор внутренних войск. – Наверняка за каждым, кто стреляет, хвост длинный есть, вот и отбиваются, гады.

– Молитесь, братья и сестры! – взывал Старец. – Скоро все будут гореть в племени адовом. Только мы, истинные слуги Господа, обретем райскую жизнь и будем жить вечно. Тело – лишь оболочка. Скинув ее, истинно верующий обретет вечное блаженство. Молитесь, братья и сестры!

Подгорных погасил фонарик и сел на покатый валун.

– Тяжело, – пробормотал он. – Может, припрятать здесь большую часть, а с малым уйти? Нельзя. Проверять будут. К тому же я уже не вернусь сюда. Придется тащить все. – Подполковник прислушался. – Воюют еще. В основном, наверное, мои дерутся. Им терять нечего. Может, кто-то и вырвется. А когда кого-нибудь возьмут, начальство очень удивится. А я уйду. – Поднявшись, он включил фонарик и двинулся дальше. Вдруг где-то впереди простучала длинная автоматная очередь и несколько раз выстрелил пистолет. Подгорных выключил фонарик, выхватил пистолет и присел.