Поздно ночью, как и обещал Фицрою, выбрался из своей роскошной, по меркам слуг, комнаты, сбежал по ступенькам вниз. К счастью, в нишах стены красиво и грозно полыхают факелы, так что не сломал ни ноги, ни шею.

Каменные плиты двора тускло поблескивают влагой, недавно прошел легкий дождик, свежо и сыро, везде пусто, только у здания вдалеке ярко и пышно пылает смола в двух бочках да зловеще поблескивают металлические доспехи и наконечники копий стражей.

Мне показалось, между сараями метнулась тень, насторожился и пошел, стараясь держаться дальше от заборов и стен, откуда неожиданно кто-то может, а для меня лучше, чтобы не мог.

Когда я решил, что почудилось, впереди выступили трое крепких мужчин, в руках блеснули широкие ножи. Я оглянулся, сзади загородили дорогу еще двое.

Я вскрикнул как можно жалобнее:

— Погодите, парни!.. Вам нужны деньги? У меня их много, могу отдать сразу…

Один из передних процедил:

— Мы и так возьмем.

— Погодите, — сказал я быстро, — но не узнаете, где я запрятал клад!

— Где? — спросил второй.

Первый сказал ему зло:

— Ты совсем дурак. Этот что угодно наговорит, спасая шкуру…

Он шагнул, выставив нож, я приготовился хватать за руку, выкручивать, одновременно отбиваясь от второго ногой, но мимо нечто вжикнуло с такой злостью, что я замер.

Сочно хрустнуло, словно переломили морковку. Мужик отшатнулся уже с металлическим оперением арбалетной стрелы между глаз, лобная кость проломлена грубо, через щели изнутри выбрызгиваются красные струйки крови.

Второй глупо раскрыл рот, тут же неподалеку щелкнула металлическая тетива. У бандита брызнули осколками передние зубы, а стрела пришпилила язык и высунула клюв из затылка.

Третий не успел дернуться, как стальной прут просадил голову насквозь, а я тупо смотрел, как еще двое беззвучно рухнули, мертвые еще до того, как подломились колени.

На залитой лунным светом крыше двухэтажного дома поднялись коренастые силуэты с арбалетами в руках. Один помахал рукой, и все исчезли.

— Ничего себе, — пробормотал я. — Неужели городская охрана так хороша?

Не оглядываясь на трупы, я ускорил шаг. По спине прокатывалась волна холода. Конечно же, это не городская стража, что все ночи сидит в кабаках, благо в столице относительно тихо. Кого-то я очень сильно интересую. Настолько сильно, что одни подсылают ко мне убийц, другие посылают охрану.

Фицрой выступил из тени навстречу, такой же темный и непохожий на вечно хохочущего торговца редкостями, умеющего все достать и перепродать с выгодой.

— Что-то случилось?

Говорил он шепотом, я ответил так же тихо:

— Сам не понимаю. Какие-то городские разбойники…

— Обошлось?

— Да, — ответил я. — Дворцовая стража сработала четко.

Он сказал уже весело:

— Не зря жалованье пропивают! Руперт набирает самых лучших. Как там дела?

— Терпимо, — ответил я осторожно, — Рундельштотт готовится к завершению. Но что-то не больно уверен…

— У него уже были неудачи, — ответил он авторитетно. — По морде видно. Он весь какой-то пришибленный. Ты держи меня в курсе, я достану тебе все, что нужно. Хотя теперь могу твоему колдуну напрямую, но мы же друзья, буду только через тебя. Мы еще таких дел тут натворим, все девки будут наши!..

Я выжидающе смотрел, как он роется в сумке на поясе, наконец вытащил горсть чего-то мелкого и блестящего, похожего на шелуху от зерен.

— Это что?

— Чешуя гмун, — пояснил он шепотом. — Это рыба такая! Очень редкая. Если ее растолочь и добавить…

— Куда?

— Да куда угодно, — сообщил он. — Бросишь в огонь — будет гореть впятеро дольше, положишь в суп — нажрешься от пуза с двух ложек…

— А еще это для повышения мужской силы, — прервал я. — Знаю-знаю. В основном для этого и пользуют?

Он ухмыльнулся.

— В основном все для этого, только не признаются. Отдашь чешую колдуну, он заказывал вчера.

— Быстро же ты, — сказал я. — И наловить успел, и содрать чешую, и высушить… Все, не покидая дворца!

Он хитро заулыбался:

— Вот-вот! Уметь надо. Давай беги обратно. А то не выспишься, а утром руки трястись будут.

На обратном пути у самой башни ощутил чье-то присутствие совсем близко, ноздри уловили знакомый запах, но руки уже открыли дверь, я торопливо вбежал в темный каменный цилиндр и захлопнул за собой дрожащими руками.

Если в селах народ знает только десяток домов, а дальше вроде бы конец света, только иногда откуда-то приезжает странный человек и собирает подати, то здесь, в столице, даже слуги в курсе, что даже королевство зовется Королевство Нижних Долин, а восточнее наших земель есть еще Королевство Верхних Долин. Между ними вечный спор, время от времени от переругиваний переходящий в открытый конфликт, но хотя армия в королевстве не слишком многочисленна, зато оборону за века наладили с блеском. Атакующие войска теряют не три к одному, а десять, из-за чего наступление никогда не перерастало в полномасштабную войну.

Армия Верхних Долин обычно теряла до половины состава, не сумев продвинуться от границы дальше чем на сотню миль, и поспешно возвращалась обратно, рассказывая о своих великих победах, после чего долго восстанавливали чуть ли не с нуля армию и заново заполняли дочиста опустошенную казну.

В мирное время дипломаты доказывали, что само название «Верхние Долины» говорит о верховенстве, так как простолюдины внизу, а благородные люди наверху, на что из Нижних Долин кричали, что Нижние Долины плодороднее, потому их отвоевали для своего народа самые отважные, а трусов загнали на высокогорье, где земля похуже.

Рундельштотт знает все же побольше слуг не только в магии, как-то обронил походя, что в далекой древности было единое королевство, но из-за мятежей и своевольства знати раскололось на примерно равные части, плюс еще хороший кусок отошел королевству Гарн, а на горной части бывшего единого королевства образовалось независимое герцогство Алых Маков, род которого и доныне правит теми землями.

Я запоминаю такую ерунду хорошо и сразу, это что-то нужное повторю десять раз и тут же забуду, а вот как дрались Ахилл с Гектором расскажу во всех подробностях, хотя такие подробности ну никак не пригодятся ни мне, ни королевству, ни сельскому хозяйству.

Рундельштотт с утра часто бегает от полок к главному столу, поправляя или прилаживая еще кристаллик размером с горошину, а то и с ячменное зерно. Как я понял, их нельзя принести в чашке, поставить возле цилиндра и прилаживать по одному, уж до этого чародей додумался бы, а так берет одну горошинку из ящика у левой стороны, прилаживает ее в строго определенном месте на поверхности цилиндра, затем только бежит к другой стене.