Краем глаза я заметила Мейбл, с трудом пробравшуюся сквозь толпу и остановившуюся теперь рядом с Юджином. Меня удивил и одновременно обрадовал тот факт, что при этом она положила руку ему на локоть.

— С чего это ты так решил? — осведомился Рауль.

— С того, что несколько часов назад ты отрекся от престола! — во всеуслышание объявил Вилстон.

Эти слова были встречены почти гробовым молчанием, которое, впрочем, скоро взорвалось по меньшей мере дюжиной зазвучавших одновременно голосов.

— Придет же тебе в голову, — хмыкнул Рауль.

Вилстон подозрительно посмотрел на принца. Вызов в его взгляде сменился неуверенностью. Гектор поспешно развернул документ, который ни на мгновение не выпускал из рук, и уставился на текст, словно боялся, что тот вот-вот исчезнет с листа не то по волшебству, не то благодаря каким-нибудь особенным свойствам чернил. Но ничего подобного не происходило. Текст оставался на месте. Не понимая, в чем подвох, Вилстон поднял взгляд на Рауля. Тот как ни в чем не бывало поглаживал по холке своего коня. Вновь сконцентрировавшись на документе, Вилстон принялся сбивчиво читать:

— «Я, Рауль… внук Эдварда… клянусь… не стану вступать в право наследования престола и не буду коронован… Одиннадцатое октября… сорок минут после полуночи». Все сказано вполне однозначно. — В его голос вновь вернулась прежняя уверенность. — Документ подписан тобой лично в моем присутствии.

— Конечно, — даже не попытался спорить Рауль. — Отчего мне было его не подписать?

— Значит, ты признаешь, что отрекся от трона, — констатировал Вилстон, обращаясь в первую очередь к собравшимся и только во вторую — к бывшему принцу.

— Разумеется, нет, — возразил Рауль. — Я всего лишь пообещал, что не стану проходить обряд коронации.

— Это одно и то же, — поморщился Вилстон.

— Отнюдь. Никто не проходит коронацию дважды. А я уже был коронован вчера вечером. И, стало быть, вчера же вступил в права наследования. Делать все это вторично мне ни к чему, что и подтверждается данным документом.

По толпе пробежала волна громкого шепота. Колтон первым опустился на колени. Сначала его примеру последовали Юджин, Джон и дежурившие у ворот стражники, затем — все остальные, включая меня. Но не включая Вилстона.

— Это ложь, — покачал головой он, взволнованный, но все еще уверенный в своей правоте. Однако снова замолчал, осознав, что выбрал неудачный момент для разоблачения.

— Встаньте! — громко сказал Рауль, выдержав соответствующую случаю паузу, но и не затягивая.

Гробовая тишина сменилась шорохом, шелестом платьев и легким покашливанием. Вилстон решил, что теперь настало время взять быка за рога.

— Ты лжешь! — повторил он. — Коронация никак не могла состояться вчера.

— Никто не имеет права обвинять короля во лжи! — с угрозой в голосе объявил Колтон.

— Только если он действительно король, — возразил Вилстон.

— Резонно, — неожиданно согласился Рауль. — Но с этим легко разобраться раз и навсегда. Ваше преосвященство! Не могли бы вы разрешить наш спор?

Придворные расступились, пропуская вперед невысокого, очень пожилого человека, темно-алые с золотым шитьем одежды которого выдавали в нем архиепископа.

— Ваше преосвященство? — нахмурился Вилстон. — Как вы здесь оказались?

Было очевидно, что он раздосадован появлением на стороне Рауля столь весомого подкрепления. И тем не менее был по-прежнему убежден в собственной правоте.

— Как и многие другие, прибыл на коронацию, — с мягкой улыбкой ответил архиепископ.

— Но, насколько мне известно, вы страдали от сильного недуга? — ненавязчиво напомнил Вилстон.

— Пришлось поправиться по такому случаю.

Улыбка, игравшая на устах священнослужителя, показалась мне ироничной.

— Я чрезвычайно счастлив это слышать, — заверил Вилстон без особого счастья в голосе. — Однако коронация должна была состояться сегодня.

— Истинно так, сын мой. Я приехал на день раньше, дабы подготовиться к столь ответственной церемонии. Но в силу некоторых обстоятельств церемония была перенесена на более ранний срок. Поэтому я должен подтвердить при присутствующих здесь свидетелях: вчера вечером раб божий Рауль был коронован мною в дворцовой часовне.

— У тебя есть еще вопросы, Гектор? — осведомился Рауль. — Или, может быть, ты считаешь данного свидетеля недостаточно надежным?

— При всем моем уважении к его преосвященству я вынужден отметить, что с данной коронацией, пусть даже она и имела место, есть одна небольшая проблема, — развел руками Вилстон. — Король Эдвард Пятый, наш предыдущий монарх, скончался одиннадцатого числа месяца сентября. Тридцатидневный траур истек лишь сегодня. Стало быть, церемония коронации, совершенная на день раньше, десятого октября, не является действительной.

Шум, производимый все увеличивающейся толпой, начал нарастать. Можно было различить, как собравшиеся у ворот люди спорят между собой об услышанном, пытаясь таким образом разрешить вопрос без участия Рауля, Вилстона и архиепископа.

— Все верно, — подтвердил Рауль, и толпа сразу же притихла. Все взгляды обратились на недавнего принца, который на данный момент не то поднялся до статуса короля, не то опустился до уровня самого обыкновенного человека. — Есть только один небольшой нюанс. Эдвард скончался, находясь за границей, когда гостил у короля Карла. Это ни для кого не секрет. Известно также, что он умер одиннадцатого сентября, приблизительно через полчаса после полуночи. Однако вы не учли того, Вилстон, что королевство Карла лежит в зоне другого часового пояса. Разница во времени между его королевством и нашим составляет один час. И если в той стране, где Эдвард скончался, время его смерти попало на одиннадцатое сентября, у нас в королевстве на тот момент все еще было десятое. Половина двенадцатого ночи десятого сентября. При определении рамок тридцатидневного траура в расчет принимается дата, но не время. Сделать вывод нетрудно. Срок траура истек десятого октября, то бишь вчера. Стало быть, именно вчера, а не сегодня, был первый день, в который могла быть проведена законная коронация. Ход третий, — тихо добавил он, обращаясь уже ко мне.

Вилстон двигал челюстями, будто беззвучно проговаривал ответ на утверждение Рауля, вот только ни одного слова с его уст так и не слетело. Его полное лицо приобрело багровый оттенок. Гектор снова впился глазами в бумагу, хватаясь, как за соломинку, за выведенные ровным почерком строки.

— Можешь не пытаться найти в формулировке лазейку, — предупредительно заметил Рауль. — Текст составлен предельно точно, а вчерашняя коронация соответствует всем законам. Меня консультировал человек с академическим юридическим образованием. — Он повернулся к Колтону. — Я должен повторить свой приказ или вы помните его достаточно хорошо?

— Так точно, ваше величество! Никак нет, ваше величество! — ответил Колтон сначала на второй вопрос, а затем на первый.