— Хорошо, иду, — пожал плечами Младший.

— Можно с тобой поговорить? — спросила Вика, когда мы вышли в коридор.

— Уже говоришь, — справедливо заметил мой юный пионер.

— Нет, не здесь… Пройдемся? — указала Стоцкая в сторону холла и лестницы на первый этаж.

«Что это она?» — насторожился Младший.

«А я-то почем знаю?..»

«Что-то тут нечисто. Бери контроль, а? А то я еще чего-нибудь не того наворочу!»

«Не вопрос».

— Почему бы и нет, — приветливо кивнул я девочке. — Идем.

Мы вышли на улицу, завернули за угол корпуса, где и остановились — в месте, вроде, и безлюдном, но в то же время — у всех на виду.

— Итак? — повернулся я к спутнице.

— Андрей, мне нужна твоя помощь… — проговорила в ответ она — и нервно сглотнула. Надо же! — Но только обещай, что никогда никому не расскажешь того, что сейчас узнаешь…

Ого, даже так?

— Честное пионерское! — пожал плечами я.

— Издеваешься? Я серьезно!

— Я тоже.

— Поклянись здоровьем своих родителей!

Ни фига себе заявочки!

— Не уверен, что это хорошая идея, — покачал головой я.

— Так надо!

«А что, собственно, такого? — вмешался Младший. — Слово мы с тобой по-любому сдержим, а здоровье предков, как я понимаю, зависит не от какой-то клятвы, а от того, получится ли отговорить отца от той злополучной командировки!»

Ну, так-то да…

— Хорошо, — кивнул я Вике. — Клянусь здоровьем родителей: то, что от тебя сейчас услышу, дальше меня не пойдет.

— Спасибо, — выдохнула Стоцкая — и снова умолкла. Как-то совсем на нее не похоже!

— Так в чем дело-то? — вынужден был подтолкнуть собеседницу я.

— Дело… Дело в том, что девчонки хотят устроить «темную» Инге Трефиловой! — выпалила Вика.

— Да? — ну, новость, конечно, неординарная, но странного поведения Стоцкой совершенно не объясняющая. — А за что?

— Кира Летунова говорит, что видела, как Инга поставила подножку Яне — и из-за этого та вчера упала в костер…

Все страньше и страньше, блин, как говаривала Алиса — не Селезнева, Кэрроловская.

— Зачем Трефиловой было это делать? — развел руками я.

— Девчонки считают… Ну, что, в общем, из зависти. Или, скорее, ревности…

— Какой еще ревности?!

— Ну, вы с Казанцевой… А Инге ты, вроде как, нравишься…

— И поэтому нужно было толкать Яну в костер?!

— Не толкать! Ножку подставить… И я не говорю, что надо…

— Если все так и было — свою «темную» Трефилова заслужила! — отрезал я. — С Яной-то у нас ничего такого… — это, кстати, было правдой — на текущий момент — хотя, конечно, лучше бы данные слова произнес Младший. — Но какая разница?!

— А разве вы с Казанцевой не… — Вика снова не договорила.

— Нет, — подтвердил я. — Но это совершенно не важно! Что бы там себе ни думала Трефилова…

— «Темную» нельзя допустить, — мотнула головой Стоцкая. — Во-первых, такого не скрыть — и мало того, что это подставит Марину, которой и без того сейчас непросто — так еще и пачку черных меток нахватаем! А во-вторых… А во-вторых, — продолжила моя собеседница после короткой паузы, должно быть, поняв, что ее «во-первых» меня нисколько не убедило, — Трефилова этого не делала. Я точно знаю!

— Откуда ты это можешь знать? Тем более, точно?

— Потому что ножку Яне подставила я! — опустив голову, прошептала Вика.

— Ты?! — опешил я. — Но зачем?!

— Сама не знаю, что на меня нашло! Это был какой-то нелепый, неосознанный порыв! Когда я поняла, что делаю — поспешила отдернуть ногу, но Яна об нее уже споткнулась!

— Но зачем?! — обескураженно повторил я.

— Дура потому что! — всплеснула руками Стоцкая.

Она снова подняла на меня глаза — в тех что-то блеснуло. Слезы?! Их у «железной» Вики я видел лишь однажды — в том самом крымском поезде, после бутылки «Распутина».

Но сейчас меня было этим не пронять.

— Ну так и признайся во всем девчонкам, — приняв равнодушный вид, сухо бросил я. — Сделала — отвечай!

— Яне это уже не поможет, — пробормотала девочка. — А достижения отряда — обнулит! Ну, из-за черных меток!

— Ну и черт с ним! Или ты хочешь не просто расплаты избежать, но и, как ни в чем не бывало, в «Артек» съездить?!

— Если путевка достанется мне, я все равно отдам ее Яне, — заявила Стоцкая. — Договорюсь в Совете дружины… Расплаты тоже не боюсь — ты прав, заслужила — получи. Но для отряда это — ЧП, которое никак не скрыть. Что будет с Мариной? И так уже Вадим…

— Раньше нужно было об этом думать!

— Ты прав. Совершенно прав! Но ведь лучше поздно, чем никогда… Андрей, я тебя очень прошу, помоги мне! — буквально уже взмолилась Вика. — Помоги — и я что хочешь для тебя сделаю!

— Кроме чистосердечного признания в подставе Яны? — прищурился я.

Стоцкая потупилась.

— От тебя мне ничего не нужно! — отрезал я — кажется, к некоторому разочарованию Младшего. — Но, — вздохнул, — Трефилову в любом случае нужно выручать… Вот только как — если публично покаяться ты отказываешься?

— Скажи девчонкам, что видел, как Яна споткнулась о торчавший из земли корень! — быстро, будто боясь, как бы я не передумал, заговорила Вика — ответ у нее явно был заготовлен. — Он там точно был, корень этот — я помню! Тебя послушают — с учетом, что вы с Казанцевой… Не говори им, что между вами ничего не было — это только все усложнит!

— Это уже мне решать, — обронил я.

Помедлив, Стоцкая судорожно кивнула.

— Когда ты хочешь, чтобы я с ними поговорил? — ледяным тоном уточнил я.

— Чем скорее — тем лучше. Они все сейчас в нашей палате сидят — идем туда!

— Ну, идем…

Почти все девочки второго отряда и впрямь собрались в одной, третьей палате. Инга Трефилова, набычившись, сидела на кровати — такой же, как у меня, кстати, в углу. Рядом на тумбочке лежала ее вчерашняя корона. Что ж, sic transit gloria mundi[1]…

Остальные, все не