прежде чем отставить кружку в сторону, обжёг язык и мысленно выругался. Заняв позицию на чердаке старинного одноэтажного здания, построенного из настоящих каменных валунов Максим, принялся ждать. Свой сектор обстрела он контролировал чётко. Потянулись минуты томительного ожидания либо отбоя тревоги, либо смертельного боя. Чем сегодня окончится – одному богу известно. Так-то раз на раз не приходится. Чаще, конечно, следует отбой. Но последние недели твари как обезумели. Видать дожрали норвежцев и бедолаг шведов с их фрикадельками, жареной картошкой и рожками мороженного и теперь гады твёрдо намеренны разгрызть твёрдый орешек русской обороны.

А вот фиг вам уроды! Зубы обломаете!

Ожидаемая атака началась, как всегда, внезапно. Только что никого не было, только сильнее и громче гудели пролетающие над городом «чемоданы», похоже арта перенесла обстрел куда-то ближе, потому как звуки взрывов стали громче. Никого не было и вдруг резко, непонятно откуда, появились сотни, если не тысячи, бегущих к укреплённым позициям фигур. С виду человеческие, но это уже были не люди. На скорую руку превращённые чужими в боевые единицы бывшие граждане Финляндии, Швеции и Норвегии нечеловечески огромными прыжками, перепрыгивая за раз по три или даже четыре метра, со скоростью хорошей скаковой лошади неслись через предварительно расчищенное поле. Поле, разумеется, заранее заминировано. Порой та или иная фигурка окутывалась всполохами огня, пламени и разлетающейся во все стороны земли. Но мало, мало. Повышенная прыгучесть помогала им преодолевать минное заграждение с минимальными потерями. Но тут в дело включились пулемётчики, их подержали скорострельная мелкокалиберная артиллерия, приданная в усиление и дело пошло.

Максим работал наравне с остальными. Именно работал. Военная работа, не хуже всех прочих видов работ, а по важности так и вовсе самая главная. По крайней мере в военное время самая важная. Стрелял Кузнецов скупо, тратя на одну фигурку по четыре – пять патронов, не больше. На скорую руку переделанные чужими бывшие люди не имели ни серьёзного бронирования, ни взрывной регенерации присущей некоторым другим видам тварей. Нет, они в разы ловчее, сильнее, быстрее обычного человека. И пара дырок, проделанных пистолетными выстрелами, если только не в голову и не в сердце, вряд ли их остановит или полностью выведет из строя. Но пережить очередь из крупнокалиберного пулемёта прямо в грудь они всё-таки не могли. Дешёвая, массовая поделка. Дальше будет сложнее, когда чужие выпустят на поле боя тех людей, на переделку которых они потратили, значительно больше ресурсов превращая обычное человеческое тело во что-то невообразимое, сращивая плоть нескольких тел сразу или приживляя к ним инопланетные растения.

Сложно было когда в первых раз пришлось стрелять в переделанных. Большинство из них в той или иной степени сохраняли человеческий облик. На некоторых даже оставались остатки одежды. Первый раз было тяжело, но Максим приноровился. Пришлось приноровиться.

Вот побежал мамонт-лич. Огромная махина, отдалённо похожая на земного слона, но увеличенная раза в три – четыре, вдобавок покрытая густой жёсткой шерстью, с окованными металлом бивнями и торчащей где-то на огромном теле приживлённой к нему человеческой башкой которая и управляла этой махиной со всей хитростью и изворотливостью присущей разумному существу.

Артиллерия тотчас переключилась на приоритетную цель. Птичники направили дроны-камикадзе, однако почти разумный или даже полностью разумный, без всякого почти, мамонт-лич имел вырастающие из спины две пары тёмно-зелёных лиан выполнявших роль рук в которых он одновременно держал перед собой окованный сталью щит, а свободной парой отмахивался от дронов.

Сотрясающая землю поступь оборвалась мощным взрывом. Изначально предназначенная уничтожать вражескую бронетехнику усиленная мина отлично работала и против мамонтов причём на более лёгкие объекты, вроде бегущих в первой волне переделанных, такие мины не реагировали, оставаясь дожидаться подходящую для них цель.

Увидев гибель собрата на мине, несущиеся следом мамонты мгновенно разделились на два поток обходя опасное место по краям. Умные, зараза!

Не обращая больше внимание на цели, которые, он не мог толком поразить, Максим сосредоточился на менее бронированных гадов, благо выбор тех был крайне велик. Шестиногие пауки размером с хорошую такую собаку. Разной степени изменения бывшие люди. От почти сохранивших человеческий облик до раздутых толстяков как будто слепленных не меньше чем из пары-тройки человек или вовсе двуногих платформ от которых чужие оставили только ноги, глаза и позвоночник, а остальное заменили на плюющегося кислотой слизня или стреляющее шипами то ли растение, то ли животное и так далее. Вся эта орда пёрла дуром, создавая массовку и скрывая возможные обходные манёвры, применяемые отрядами под командованием самих эльфов или тех их творений, которым они оставили побольше ума и самостоятельности в принятии решений.

Но с пытающимся пробраться в тыл диверсантами справятся другие. Задача Максима держать рубеж и в этом ему и другим пулемётчикам помогают и пехота, и арта, и летуны, и птичники. Отбиваются всем миром, можно сказать. Вот только отобьются ли? Кто знает.

Командир дал команду отходить на вторую приготовленную позицию. Прикрывая друг друга, солдаты отошли вглубь, а оставленные ими дома взорвались, складываясь внутрь и хороня под обломками сотни тварей. Жаль только, что для чужих они, похоже, такие же расходники как пули для землян или хотя бы как снаряды.

Час спустя команда снова отходить на третью позицию, потом на четвёртую. Всего таких приготовленных линий-позиций пять штук, больше приготовить не успели.

Страшный бой продолжается. Тяжёлая артиллерия перестаёт стрелять. Вроде какая-то группа диверсантов сумела пройти через заслоны, дошла до Гаврилова и учинила не готовым к такому артиллеристам форменную резню. Может врут. Может правда. Может правда на половину, но тяжёлые чемоданы больше не пролетают над головой, хотя взрывы раздаются часто, но это результат работы более мелкой, колесной артиллерии, стоящей сразу за ними, за пятым оборонительным рубежом.

Они сейчас на четвёртом. Осталась ещё одна возможность отойти назад, не превращая ожесточённое сражение в повальное бегство. Больше таких возможностей нет.

-Отходим, отходим! -сорвав голос кричит командир.

Куда отходим, неужели к последнему рубежу?

Оказалось нет. Бойцы торопливо грузятся в подъехавший забрать их броник. Установленный у бронетранспортёра на крыше пулемёт хлещет огненными очередями куда-то назад.

Неожиданно, прямо перед Максимом, буквально с неба падает паук размером с овчарку и тотчас разрезает острыми лапами-лезвиями человека, на которого упал. Достаётся и окружающим. Несколько человек зажимают глубокие порезы или даже раны. Максим в их числе. Гадский паук полоснул по груди так, что правая рука отнялась, тяжёлый пулемёт упал на ноги, больно их отдавив. Паука расстреливают практически в упор. Поднимая голову Максим, замечает, как в небе над ними кружат мелкие крылатые бестии пытающиеся забросить