Я ахаю не только потому, что не ожидала такого от юного Джоуи, но и потому, что никогда не видела, чтобы кто-то так разговаривал с учителями. Как я могла не знать об этой истории? Она должна была стать легендой или, по крайней мере, о ней ходили бы слухи.

— Затем Арти начал колотить ладонями по парте, снова и снова, словно отбивая ритмичный барабанный бой. Он стучал по парте, и весь класс подхватил это. Мисс Глассенер начала тупо орать, как будто на самом деле сошла с ума. Другой учитель услышал это снаружи и вбежал в класс. Мы успокоились, а мисс Глассенер увели из класса. Она не возвращалась в течение месяца.

Я откровенно вытаращилась на него.

— Почему я никогда об этом не слышала?

— Понятия не имею. Я знаю, что некоторые ребята говорили об этом, но новость быстро устарела. Тогда ходили слухи, что она разводилась, — говорит он, пожимая плечами.

— Это печально, — бормочу я, не уверенная, что это оправдывает её поведение.

— Ага, но я никогда не забуду тот день.

— Потому что она чуть не сорвалась на тебя?

Деклан качает головой.

— Потому что Зандер увидел, как она набрасывается на меня, и его первой мыслью было вскочить и прикрыть меня. Джоуи и Арти не отставали от него. У меня никогда не было никого, кто мог бы меня поддержать, даже мои родители и бабушка, как бы сильно я ни любил её. Она старалась изо всех сил, чтобы поддержать меня, и я знаю, что она делала всё, что в её силах, но когда какой-нибудь придурок высмеивал меня за мою одежду, за то, что мой отец в тюрьме, или за то, что у меня бурчало в животе на уроках, моей бабушки там не было. Но были мои братья.

Я киваю, радуясь, что Деклан это сказал, но чувствуя себя неловко из-за того, что он сейчас заговорил об этой истории.

— У меня всегда было это с ними. Я всегда знал, что могу на них положиться, — продолжает он.

— Я рада, что у тебя есть это, Деклан, — тихо говорю я, убирая фотоальбом с его колен и беря его за руку.

— Но в понедельник я понял, что у меня этого больше нет, — говоря это, он смотрит мне прямо в глаза, и я вижу, что ему все ещё больно.

— Нет, есть…

— В понедельник Зандер был не моим братом, — обрывает он меня. — А твоим. Я оказался просто незнакомцем, которому он не мог доверять. Он не поддержал меня, а я даже не осознавал этого, пока не услышал, как ты с ним разговариваешь.

Моё сердце разрывается из-за него, а также из-за этой ситуации. Зандер был мудаком. Однако Деклан слишком накручивает себя из-за ситуации. Это ошибка, а не заявление о том, на чьей стороне он будет всегда.

— Зандер любит тебя. Он совершил ошибку…

— Я знаю, что он облажался. Но я тоже облажался. Я так привык к тому, что Зандер прикрывал мне спину, что даже не замечал, когда его не было рядом. Когда я понял, что могу потерять его, я не смог с этим смириться. Это было уже слишком, и я поступил как трус. Я понял это в тот момент, когда ты выбежала из моего кабинета, — Деклан качает головой. — Чёрт, думаю, я осознавал, когда делал это. Это казалось неправильным, но… Я не горжусь тем, что говорю это, Саш, но я был напуган.

Он опускает взгляд на свои колени, на наши соединённые руки, как будто ему стыдно признаться мне в этом, и он не может смотреть мне в глаза.

— Я дружу с этими парнями с детства, с тех пор, как во втором классе Арти запустил мячом мне в голову, и я поймал его, просто поразив его до усрачки. Но когда мы потеряли Арти, я лишился брата, и это было пи**ец как больно. Когда Зандер сказал, что я потеряю его, я не смог заставить себя допустить, чтобы это случилось. Он нужен мне, но я не позволял себе думать о том, что теряю в отношениях с тобой. Может, мне и нужен мой брат, но я хочу тебя. Ты тоже нужна мне, и я не думаю, что смогу тебя отпустить, — он подвигается на диване так, чтобы оказаться лицом ко мне. Затем берёт меня за другую руку, так что теперь обе мои ладони находятся в его руках. Теперь он снова смотрит на меня.

— Между нами происходит что-то особенное. Я это чувствую, и ты это чувствуешь. Я знаю, что Зандер разрывается из-за вашей ссоры, и что он зол на себя за то, как он разговаривал со мной, но я не могу наладить отношения с ним, пока не улажу их с тобой.

На глаза наворачиваются слёзы, но я делаю пару глубоких вдохов, чтобы прогнать их. Я не хочу сейчас расплакаться перед Декланом. Нам нужно поговорить об этом, и я не уверена, что смогу сказать то, что хочу, если в дело вступят слёзы.

— Я не сержусь на тебя, Дек. Я злилась в понедельник, и, ладно, может быть, и во вторник тоже. Но ещё больше я злилась на Зандера. Меня задело то, что ты так легко отказался от нас. Оглядываясь назад, я понимаю, что нужно учитывать контекст. Мы пытались наладить отношения в течение двух недель. До этого мы терпеть не могли друг друга.

Деклан качает головой.

— Это несправедливо. Наше прошлое…

— Прошлое — это прошлое, — перебиваю я, сжимая его руки, чтобы он знал, что мне нужно рассказать об этом. — Я уже по-другому отношусь к тебе, Дек. Ты и раньше был мне небезразличен, но тогда это было глубоко похоронено. Теперь я забочусь о тебе и чувствую это каждой клеточкой своей души. Ты много значишь для меня, и я не хочу, чтобы это заканчивалось. Понедельник был дерьмовым днём, но я не готова сдаваться.

Я думаю о ключе от квартиры Деклана, который всё ещё у меня, о ключе, который я не могла оставить, и Деклан никогда не спрашивал меня о нём. Он наверняка понял, что я так и не вернула его, и его это вполне устраивало.

— Я тоже не готов сдаваться, — теперь он сжимает мою руку.

— Ты помнишь, как мы поссорились, когда попытались сходить в кино? — спрашиваю я с улыбкой.

— Эм… да? — голос Деклана звучит обеспокоенно, и я быстро понимаю, что он думает, будто я собираюсь воспользоваться одним из тех шансов, когда