— Кто? — спросил он онемевшими губами.

— Женя, это я, Вадим, открой! — раздался голос Большакова.

Балин нерешительно топтался возле двери.

«Может, не открывать?» — мелькнула спасительная мысль. Сердце противно заныло. Зачем, зачем он влез в эту историю?..

Дверь распахнулась, и четверо мужчин ворвались в дом.

— Вот теперь и поговорим, Евгений.

Вадим по-хозяйски расположился в кресле. Трое «быков» остались стоять.

А недалеко от дачного поселка колесил по заснеженным дорогам Сема Резаный.

Он сегодня прочно сидел на хвосте темно-синего «Вольво» Большакова. Тот полдня мотался по городу, а к вечеру приехал в офис на Малой Грузинской. Пробыл он там недолго.

Сема удивился, когда его клиент, выйдя из здания, миновал свой темно-синий «Вольво» и сел в старенький «жигуленок».

Сема с подозрением наблюдал за Большаковым. Чего это он?

А Вадим, как ни в чем не бывало, тронулся с места. Сема устремился за ним.

Стемнело, и наблюдать за машиной становилось все труднее. Внезапно Большаков свернул с оживленной магистрали в переулок. Сема, чертыхнувшись, хотел повторить его манер, но не успел. К «жигуленку» уже спешили трое здоровых «быков».

Резаный узнал одного из них. Панцирь! Это был он. У Семы сразу похолодело внутри. Если этот бандюк его приметит…

Но парни сели в машину, и она сразу рванула с места.

Резаный раздумывал. Он не знал, что делать. Ехать за ними? А вдруг его уже заметили…

По мобильному телефону он связался с Бегловым.

— Панцирь? — удивился Артем. — Будь осторожен, если есть хоть малейшее сомнение, что тебя засекли, возвращайся. Это приказ!

— Да вроде нет, — ответил Резаный.

Его автомобиль тронулся вслед за «жигуленком».

Сема старался держаться подальше, соблюдал дистанцию.

Бандиты с Большаковым держали путь за город. Резаный весь внутренне подобрался. От Панциря можно ожидать всего. Рука не дрогнет.

Они ехали в сторону Звенигорода. Сема был очень внимателен, но все же не заметил, как «жигуль» свернул налево. Он понял это слишком поздно.

Развернул машину и подъехал к развилке. Вот здесь они свернули, больше негде, понял он.

Впереди был большой дачный поселок. Искать там исчезнувших бандитов было бесполезно да и небезопасно.

— …Ну нет, нет у меня этой бумаги! — Евгений сидел на стуле и с ужасом смотрел, как нежданные гости переворачивают все кверху дном. — Клянусь!

Вадим встал.

— Нет, так нет.

У дверей он обернулся.

— Дурак ты, Евгений!

Большаков плюнул под ноги и исчез в темноте.

— Так, папаша… — К Балину приблизился один из троицы: — Хана тебе.

В салоне «жигуленка» сидел Большаков. Он взглянул на часы: чего тянут резину? Пора бы…

Едва он так подумал, дверь открылась.

— Порядок, заводи! — на него смотрел один из мордоворотов, которого звали Панцирь. Мастинский его особенно отмечал.

— А остальные где?

— Сейчас подойдут. Заводи и отъезжай.

Большаков послушно вырулил машину на дорогу и остановился. Двое парней подошли через несколько минут.

— Поехали! — тяжело шлепнулся на переднее сиденье рядом с Вадимом один из них.

Другой уселся сзади.

…Дача загорелась не сразу. Какое-то время она, невредимая, стояла в морозной тишине.

Панцирь зло процедил:

— Что за хреновина?

Но через минуту все изменилось. Деревянный дом вспыхнул сразу, как свечка, и занялся огнем.

— Трогай! — крикнули Вадиму, и он рванул прочь от этого места. Вспыхнувшее зарево увидал и Сема. Он все понял. Это работа Панциря.

Резаный резко газанул и через несколько минут вылетел на шоссе. Делать ему здесь было больше нечего.

Когда Беглов узнал о поджоге дачи Балина, он понял, что Мастинский так или иначе использует журналиста в борьбе против него.

На кого готовил разоблачительную статью Балин? На Беглова. Он внезапно снял скандальную публикацию. Значит, запугали, заставили снять. Потом заживо сожгли на собственной даче.

Предстоящее расследование готовило много подводных камней для Беглова.

Артем с трудом сдерживал себя, чтобы не взорваться. Ловко Мастинский под него мину подвел!

Верный человек в правоохранительных органах сообщил, что прокуратура заинтересовалась некоторыми старыми делами, к которым причастен Беглов. Среди них — ликвидация банды Хоря.

— Почему именно это дело решили поднять? — спросил Артем.

— Хрен их знает, мне неизвестно.

Это был дурной знак. Хоря и его бандитов уничтожили люди Артема. При дополнительном расследовании могли всплыть неожиданные факты. Они напрямую выводили на команду Беглова.

Продюсер Шаныгин, арестованный при попытке вывоза за рубеж крупной партии антикварных вещей, стал давать показания.

Шаныгин все валил на Чапу, который подался в бега. Продюсер окончательно потерял лицо, плакал, клялся, что он здесь ни при чем, его Чапа заставил. Арест сказался на нем очень плохо. Голубых в камере заключенные подвергают издевательствам.

Федор, которого загребли вместе с Шаныгиным, держался увереннее.

— Этому накрутят по полной, — успокоили Артема. — Подключили 9-й отдел МУРа, у которого на этого деятеля досье есть. Старый знакомец. По самому краю парень давно скользил. Его фамилия Ланцов.

9-й отдел на Петровке, 38 занимался борьбой с преступными посягательствами на культурные и исторические ценности.

— Ланцова точно не выпустят. Подняты материала следствия по убийству актрисы Максимовой и внезапной смерти певицы Дробышевой. Признали, что следствие в обоих случаях проведено наспех.

— А сам Ланцов?..

— Ни в чем не сознается, отрицает очевидные факты. Нашли свидетелей, которые его видели возле дома Дробышевой в день смерти.

— И что?

— Не было его там, говорит. По Максимовой сложнее. Но, думаю, и в этом случае очевидцы найдутся. Еще не искали по-настоящему.

Сюрприз преподнес Шаныгин. Он, проявляя максимальное стремление к сотрудничеству с правоохранительными органами, заявил, что его любимой жене Польди угрожали.

— Сказал, кто? — голос у Артема дрогнул.

— Да, — чиновник помедлил. — Люди Беглова.

— Вот мразь! — выругался Беглов. — Нельзя это пока как-то… — он не договорил.