Кариба, последний раз взглянув на мужа, первой шагнула в еще даже не полностью открывшуюся дверь.

Был краткий миг полной темноты и сопротивления окружающего пространства, будто она пробивалась сквозь густую, вязкую жидкость.

А потом воздух вокруг стал сухим и горячим. Кариба очутилась в огромном зале, потолок и стены которого были скрыты в густой темноте. Через равные промежутки располагались огромные колонны, до самого основания покрытые слабо светящимися знаками. Пришелица оглядывалась по сторонам. Свечение знаков становилось все ярче.

Появление через несколько секунд Раэма за спиной она, скорее, почувствовала, чем услышала. Оглушающая тишина чертога Кавиану сжирала даже звуки их дыхания, подавляя и дезориентируя.

– Кавиану? – негромко позвала Кариба.

Но даже этот тихий звук заметался между колонн и стен, искажаясь и пугая.

– Надо же, великий Раэм Дараисский, Драконий повелитель, пускает вперед жену, чтобы проверить, безопасен ли вход, – раздался скрипучий голос, совершенно не похожий на чувственный и обволакивающий голос из снов Карибы. – Правильное мужское решение, мой дракончик. Жен может быть хоть тысяча, а своя жизнь просто бесценна.

Кавиану не показывался им, и лишь только вкрадчиво говорил, будто прямо за спиной. Видимо, со своим желанием поиграть бог не мог справиться даже сейчас.

Кариба не стала поворачиваться к мужу и только мысленно взмолилась, чтобы у него хватило выдержки не поддаться на провокации Темного.

– Хорошая попытка, Кавиану. – Казалось, тон Раэма никогда не был более безразличным и холодным.

Сердце женщины подпрыгнуло от радости.

– Итак, ваше драконье семейство явилось ко мне в полном составе, но почему-то кровь ни одного из вас пока не пролита на печать, и я так же заперт, как и прежде. Возможно, мне стоит дать еще один наглядный урок тебе, мой игрушечный дракон? Кариба, скажи, тебе понравилось ожерелье из синяков на твоей нежной шее, что подарил тебе твой супруг в прошлый раз? Хочешь в этот раз что-нибудь новое для разнообразия? Может, мне заставить Раэма, например, лишить тебя глаза? – Кариба молчала, прислушиваясь больше к мужу, стоящему за спиной, чем к словам Кавиану. – А что, тебе не любопытно узнать, как долго твой весь такой влюбленный муж станет терпеть изуродованную жену? Как скоро уберет с глаз, заперев в каком-нибудь дальнем углу своего замка? Или отправит в тот самый дом на отшибе, куда ссылал всех своих наложниц, имевших глупость забеременеть? Ты знала, Кариба, что у вас есть и такое совместное имущество? Хотя ты не полная идиотка и, думаю, не обольщаешься по поводу своей судьбы, прекрасная Кариба?

– О, это так трогательно, что ты переживаешь о моей нелегкой доле, Кавиану, – усмехнулась Кариба. – Но не волнуйся. Я знаю, кто мой муж и каково его отношение к женщинам, и не питаю на его счет никаких иллюзий, – равнодушно ответила она.

Кариба слышала, как Раэм резко выдохнул, будто ее слова причинили ему сильную боль.

«Верь мне Раэм, верь мне!»

– Но я сюда пришла не для того, чтобы обсуждать то, какая судьба ждет лично меня. Гораздо больше меня интересует, какая участь ждет весь Дараисс, когда ты выберешься из своей тюрьмы. Ведь больше нет Светлых, чтобы хоть как-то сдерживать тебя. Как скоро польются реки крови и начнут приносить в жертву разумных, дабы ты удовлетворял свой аппетит и жажду развлечений?

– А разве твой муженек не сказал тебе, что я обещал покинуть Дараисс сразу после освобождения? – Если бы Кариба не знала, что говорит с Темным богом, то могла бы и купиться на то, как сломленно и покорно это прозвучало. – Как же много у него секретов от тебя!

Огромный силуэт божества проступил из темноты справа у колонны, хотя черт пока было не разобрать. Кариба не позволила сбить себя мысли о том, насколько прав Темный. Сколько еще всего есть в ее муже, о чем она и понятия не имеет?

– Да, но ты ведь не обещал, что сделаешь это НАВСЕГДА? – настаивала она.

– А ведь он об этом и не упомянул, – жесткий смех Кавиану полоснул острым стеклом по нервам. – Я соблюдаю условия сделок, драконица, но не моя вина, что те, кто их заключают, непроходимо глупы и не предусматривают всех возможных последствий.

Кариба чувствовала, как напрягся Раэм за спиной, хоть и не издал ни звука и не шевельнулся.

– А как начет того, чтобы заключить новую сделку? – Как ни старалась она унять свое сердце, все равно казалось, что оно грохочет громом в тишине чертога.

– А зачем мне это? Твой муж прольет свою кровь на печать, или я заставлю его сотворить с тобой все самые ужасные вещи, которые придут мне на ум. А за столько веков заточения моя фантазия безгранична, поверь, прекрасная Кариба. – Кавиану выступил из тьмы, и Кариба увидела, что он выглядит совсем не так, как в ее снах.

Лицо бога было изможденным, и от его немыслимой красоты почти ничего не осталось. Оно превратилось в уродливую маску, а призрачное свечение стен и аспидно-черные знаки, живой вязью скользившие по его коже, усиливали впечатление. Только жуткие глаза-бездны без белков подтверждали, что перед ними именно Кавиану.

– Паршиво выглядишь, Темный бог, – усмехнулся Раэм и тут же согнулся от боли.

– Как бы я ни выглядел, у меня достанет сил на то, чтобы превратить твою жизнь в вечный кошмар, дракончик! – прошипел тот в ответ.

– Остановись! – выкрикнула Кариба.

– Зачем? Страдания так забавляют меня! – Лицо божества исказилось в жуткой улыбке.

– Чем больше ты мучаешь Раэма, тем больше заставляешь меня ненавидеть тебя!

– Какое мне дело до твоей ненависти? – презрительно фыркнул бог.

– О, я думаю, что тебе должно быть дело. Ведь я твой единственный шанс получить наконец свободу!

– Чушь! Твой муженек сейчас поползет на пузе и прольет кровь на печать, чтобы только избавить вас обоих от страданий!

– Вот уж не думаю, что это сработает. – Кариба сжала кулаки, чтобы не броситься к корчащемуся в муках на полу мужу.

– И почему же? – остановился Кавиану.

– Потому что, даже если Раэм и прольет кровь, это невозможно будет назвать добровольным. А разве не это главное условие? Или за эти годы заточения ты, Темный, забыл о такой мелочи?

Темный замер, сверля Карибу яростной тьмой своего взгляда.

– Ну, тогда я стану пытать мужа на твоих глазах, пока ты сама не сделаешь это.

– Не выйдет. С каждой секундой мучений Раэма моя ненависть к тебе растет с огромной скоростью. Продли их еще минуту, и у тебя не останется ни единого шанса на освобождение, как бы ты ни пытал нас обоих. А насколько я понимаю, только моя кровь или кровь Раэма подходит для того, чтобы сломать печать. И я, и Раэм являемся последними в своем роду. Детей у нас нет. Так что если ты убьешь нас, то останешься тут навечно.

– С чего это ты взяла, тупая самка, что ваша кровь столь исключительна? – Кавиану вдруг оказался прямо перед женщиной, обдавая ее смрадом своего дыхания. – К тому же это у ТЕБЯ нет детей от твоего муженька. У его рабынь-то они исправно рождались.