– Думаешь, на нее можно положиться?

Рейчел пожала плечами.

Татьяна сказала, что отныне она с нами. Только я сомневался, можно ли ей верить. На всякий случай я забрал шнур от ее телефона. И еще обыскал весь номер на предмет обнаружения бумаги и письменных принадлежностей, а то вдруг вздумает еще написать кому-нибудь. Ничего не нашел. Дабы поддерживать связь, Рейчел оставила Татьяне свой мобильник, который одновременно являлся подслушивающим устройством.

На стоянку с ревом въехал «лексус-430». Я негромко присвистнул. Мой коллега по больнице недавно приобрел такой же. После этого он стал на шестьдесят тысяч баксов беднее. У женщины в машине были густые, коротко стриженные светлые волосы. Одета она была – под цвет волос – в обтягивающую блузку и брюки, настолько узкие, что, казалось, вот-вот лопнут. Загорелая дамочка. Словом, та еще. Вы понимаете, о чем я.

Мы с Рейчел, как по команде, повернулись к Катарине.

– Да, это она, – торжественно кивнула наша спутница. – Это она была у меня повитухой.

Я заметил, что Рейчел возится с карманным определителем.

– Ты чего?

– Завожу в память номера и марку автомобиля. Надо побыстрее выяснить, где «лексус» зарегистрирован.

– И как тебе это удастся?

– Ничего особенного. У любого полицейского найдутся нужные сведения. А если нет, можно обратиться в центральный архив, правда, за деньги. Обычно это стоит пятьдесят долларов.

– У тебя прямая связь?

– Модем, – кивнула Рейчел. – У меня есть приятель, некто Харолд Фишер, он там на договоре работает. Ему очень не понравилось, как со мной обошлись в Бюро.

– И теперь он тебя выручает?

– Ну да.

Блондинка перегнулась через сиденье, извлекла нечто напоминающее медицинскую сумку, нацепила на нос модные темные очки и поспешно направилась в сторону мотеля. Постучала. Дверь открылась. Дамочка вошла в номер.

Я оглянулся на Катарину. Она тесно прижимала к уху мобильник.

– Татьяна говорит, что ей лучше. Блондинка злится – мол, зачем беспокоила.

– Имя расслышали?

Катарина покачала головой.

– Она собирается осмотреть Татьяну.

Рейчел всматривалась в определитель, как в голубое блюдечко с золотой каемочкой.

– У-упс!

– Что там?

– Дениз Ванеш. Живет в Риджвуде, штат Нью-Джерси, на Ривервью-авеню. 48 лет. Никаких серьезных нарушений.

– Так быстро?

Рейчел пожала плечами:

– Харолду только и нужно, что номер машины. Сейчас он покопается и, может, что разузнает о ней поподробнее. А я тем временем заведу это имечко в программу. – Рейчел защелкала клавишами. – Ты не представляешь, что иногда можно отыскать.

Это-то я представлял. Однажды я завел в программы собственное имя. Не помню уж зачем. Наверное, просто так. Мы с Зией немного выпили и дурачились. Она называет это «эго-серфингом».

– Сейчас они почти не говорят, – напряженным голосом произнесла Катарина. – Может, она осматривает Татьяну.

Я посмотрел на Рейчел.

– Я нашла два упоминания, – сказала она. – Во-первых, сайт архитектурного управления графства Берген. Ванеш обратилась с просьбой о перепланировке своего дома. Ей отказали. Во-вторых, сайт выпускников. Этот поинтересней. В нем имена тех, кого стараются отыскать.

– Выпускников чего?

– Филадельфийского училища акушерства и ухода за детьми.

Сходится.

– Все, кончили, – сказала Катарина.

– Быстро что-то, – заметил я.

– Очень быстро. – Катарина вновь принялась подслушивать. – Блондинка велит Татьяне получше следить за собой. Вовремя есть, это важно для ребенка. Велит в случае чего сразу с ней связаться.

Я повернулся к Рейчел:

– Звучит уже менее грозно, чем вначале.

Рейчел кивнула. Женщина – надо полагать, Дениз Ванеш – вышла на улицу, высоко подняв голову и вызывающе виляя бедрами. Через светлую рифленую блузку много чего просвечивало. Ванеш села в машину и отъехала.

Я завел «камаро». Двигатель рычал и кашлял, как курильщик с многолетним стажем. Я следовал за блондинкой на безопасном расстоянии. Потерять ее я не особенно боялся, ведь теперь мы знали ее адрес.

– И все же не возьму в толк, – повернулся я к Рейчел, – как им удается проворачивать эти делишки.

– Они отыскивают женщин в безнадежном положении и заманивают их сюда, суля деньги и хороший, удобный дом, где будет воспитываться ребенок.

– Но ведь усыновление предполагает целую процедуру. Такая бюрократия – мало не покажется. Я знаю случаи, когда сюда хотели взять детей из-за границы – детей-калек. Ты и представить не можешь, сколько бумаг надо было заполнить. Уму непостижимо.

– На это мне ответить нечего.

Ванеш свернула на дорогу, ведущую в Риджвуд. Я отстал на двадцать-тридцать футов. У «лексуса» замигал правый подфарник, и машина остановилась у придорожного ресторанчика. Ванеш вышла и направилась к нему. Я тоже притормозил и скосил взгляд на Рейчел. Она закусила губу.

– Может, просто в туалет понадобилось? – предположил я.

– После осмотра Татьяны она заходила в ванную. Там и дела свои могла сделать, верно?

– Тогда проголодалась?

– Неужели она кажется тебе дистрофиком, Марк?

– Ладно, наши действия?

Рейчел взялась за ручку дверцы:

– Подвези-ка меня поближе.

* * *

Дениз Ванеш практически не сомневалась, что Татьяна морочит ей голову.

Кровотечение у нее было якобы. Но Дениз проверила простыни. Их не меняли, а никаких пятен крови нет. Кафель на полу тоже чистый. И туалет. И вообще следов крови нигде не видно.

Само по себе, правда, это еще мало что доказывает. Девушка вполне могла прибраться. Но есть ведь и иные приметы. Гинекологический осмотр не показал никаких отклонений от нормы. Буквально никаких. Ни малейших. На вагинальном волосяном покрове также не обнаружилось следов крови. Закончив осмотр, Дениз проверила душ. Чисто. А ведь девушка звонила менее часа назад. И жаловалась на обильное кровотечение.

Не сходится.

Ну и наконец, в самом поведении что-то странное. В таких случаях девушки всегда боятся. Это естественно. Дениз вывезли из Югославии, когда ей было девять лет, в пору относительно мирного периода правления Тито, и все равно она знала, какой это был ад. Татьяне же Соединенные Штаты вообще должны были показаться раем. А она боится, и страх какой-то особенный. Обычно девушки видят в Дениз либо мать, либо спасительницу, смотрят на нее наполовину с содроганием, наполовину с надеждой. А Татьяна отводит глаза. Слишком суетится. И еще. Ее привез Павел. Обычно он внимательно следит за своими подопечными. Но на сей раз его не было. Дениз уже собралась спросить, где он, но в последний момент передумала. Если все в порядке, Татьяна сама непременно упомянет его.