Первым учителем мальчика стал друг семьи, скульптор и график М. О. Микешин. Но отец Рериха мечтал видеть сына юристом, надеясь, что Николай унаследует его нотариальную контору.

С раннего детства будущий художник интересовался прошлым своей страны. Он запоем читал книги о Куликовской битве, Ледовом побоище, интересовался жизнью Минина и Пожарского, Суворова, Кутузова, Сергия Радонежского.

Большой интерес у Рериха вызывал театр. На сцене гимназии он играл Васю в «Утре молодого помещика» А. Островского, Жевакина в «Женитьбе» Н. Гоголя. Мальчик любил и понимал музыку, став взрослым, он начал собирать песни, сложенные народом.

Когда Николаю было 10 лет, Извару посетил ученый Л. Ивановский, занимавшийся археологическими исследованиями в окрестностях имения. Вместе с ним мальчик ходил на раскопки, увлекшие его настолько, что в будущем он принял участие в исследованиях курганов и древнерусских городищ во многих местах России. Кроме того, Рерих беседовал с крестьянами, изучал древние обычаи, предания. Все это нашло отражение в его книгах, лекциях, статьях.

В 1883 году Николай поступил в академию Мая в Петербурге, где первые шесть лет изучал все предметы на немецком языке. Здесь он познакомился с такими известными в будущем художниками, как К. Сомов и А. Бенуа.

В 1893 году Рерих окончил гимназию и поступил в университет. Юноша хотел учиться на историческом факультете, но под влиянием отца выбрал юридический. За эту уступку Константин Федорович разрешил сыну сдавать экзамены также в Академию художеств.

Начало обучения Рериха совпало с реформами в академии, где многие преподавательские должности заняли художники-передвижники. С этого времени каждый студент мог выбрать себе руководителя. Так наставником Рериха стал А. И. Куинджи, вырастивший множество прекрасных мастеров, среди которых А. Рылов, К. Богаевский, В. Пурвит и др.

В академии Рерих писал в основном картины с исторической тематикой. В 1897 году он выполнил программную композицию «Гонец. Восста. Род на род» (Третьяковская галерея, Москва) и получил за нее звание художника. В 1900–1901 годах Николай Рерих учился в Париже. Значительное влияние на молодого живописца в то время оказал мастер исторического жанра Фернан Кормон. Вернувшись на родину, художник представил полотна «Заморские гости» (1901, Третьяковская галерея, Москва) и «Идолы» (1901, Русский музей, Санкт-Петербург), посвященные истории Древней Руси. Выполненные в традициях национальной русской живописи, эти картины, отличающиеся выразительной композицией, мастерским рисунком, красочной декоративностью принесли Рериху известность.

В 1901 году произошло очень важное для художника событие – женитьба на Елене Ивановне Шапошниковой, правнучке знаменитого полководца М. И. Кутузова и двоюродной племяннице композитора М. П. Мусоргского. Жена, которую художник называл Ладой (по-древнерусски – любезная, милая), не только помогала Рериху создавать картины (они обсуждали темы его работ), но и сопровождала его в путешествиях. Позднее Николай Константинович писал: «На коне вместе с нами Елена Ивановна проехала всю Азию, замерзала и голодала в Тибете, но всегда первая подавала пример бодрости всему каравану».

Возвратившись из-за границы, Рерих путешествовал по городам России, знакомился с древнерусскими памятниками и фольклорным творчеством. К этому времени относится ряд его пейзажных этюдов («Ростов Великий», 1903, Третьяковская галерея, Москва; «Псковский погост», 1903, Художественный музей Молдавии, Кишинев). Живописец стремился запечатлеть на полотне величественные старинные храмы, крепости с башнями, стены древних городов.

Ученый-историк, археолог, мастер исторического жанра, Рерих гордился прошлым своей родины. Он часто говорил: «Не знающий прошлого не может думать о будущем». На полотнах художника оживают картины давно минувшего, зритель видит строителей древнерусских городов, воинов, бесстрашных викингов («Дозор», 1905, Русский музей, Санкт-Петербург; «Славяне на Днепре», 1905, Русский музей, Санкт-Петербург; «Бой», 1906, Третьяковская галерея, Москва).

В картинах Рериха нет документальной точности в передаче подробностей прошлого, достоверность (художник внимательно изучал все источники, рассказывающие о Руси времен язычества) в изображении истории сочетается с авторской фантазией, благодаря чему перед глазами зрителя ярко и живо предстает языческая Русь. Именно в древнерусской патриархальности художник видел гармонию, которой так не хватает современному человеку, отдалившемуся от природы.

Не идеализируя прошлого, Рерих любуется красотой лесов, рек, морей и гор, восхищается силой, умением, мастерством славян, строивших города на высоких берегах, корабли, способные переплывать моря.

С 1906 года в творчестве Рериха начался новый период. С этого времени он уже сложившийся мастер с неповторимой живописной манерой и яркой индивидуальностью. Отказавшись от техники масляной живописи, художник обращается к темпере и пастели, благодаря чему его картины становятся более красочными и декоративными («Змиевна», 1906, Русский музей, Санкт-Петербург; «Собирают дань», 1907, частное собрание, Москва; «Илья Муромец», 1909, частное собрание, Москва; «Сеча при Керженце», 1911, частное собрание, Москва).

С 1906 по 1914 год художник принимал участие в выставках русского искусства в Венеции, Париже, Берлине, Вене, Брюсселе, Риме, Лондоне. Многие его работы приобрели крупные европейские музеи. В 1909 году Рерих стал членом Реймсской академии во Франции и получил звание академика Российской академии художеств.

В первое десятилетие XX века Рерих занимался оформлением дягилевских спектаклей (балет И. Ф. Стравинского «Весна священная», 1913; «Половецкие пляски» из «Князя Игоря» А. П. Бородина). В его декорациях и эскизах костюмов к театральным постановкам также отразился интерес к истории.

Рерих считал, что искусство разных стран восходит к одному источнику. Много общего он находил в искусстве России и Индии – страны, которая интересовала его с раннего детства. Художник писал: «Обычаи, погребальные «холмы» с оградами, орудия быта, строительство, подробности головных уборов и одежды, все памятники стенописи, наконец, корни речи – все это так близко нашим истокам. Во всем чувствовалось единство начального пути».