Ребекка обводит взглядом потайное место, продолжая закрывать руками грудь и твёрдо стоя на ногах.

– Оставайся тут, – говорю ей, на что получаю яркую вспышку гнева.

– Ты не оставишь меня тут, я не умею плавать!

– Успокойся, я всего лишь за твоим купальником.

– Джейк… – но я ныряю под воду и проплываю под струями водопада. Она может утопить меня, когда вернусь, кинуть камень в голову или что-нибудь изощрённей, у неё превосходная фантазия.

Первый раз встречаю человека, который не умеет плавать. Да, в детстве и юности – это вполне нормально, но в сознательной жизни данный навык может спасти жизнь. Черт, мы же живём возле океана, как можно не уметь плавать?

Стоит вынырнуть, чтобы встретить несколько настороженных взглядов. Закатываю глаза, мои друзья беспокоятся о ней больше, чем за меня, а ведь это я играю с огнём.

– Не утонула она, – сообщаю им. – Вернёт купальник на место и приплывёт.

Подхватываю верхнюю часть и возвращаюсь в воду. Я даже не даю им время хоть как-то отреагировать.

Стоит вернуться к Ребекке, и удивиться. Она не выискивает меня глазами и, вероятно, не томится в ожидании, а продолжает разглядывать пространство. Меня же девушка замечает только тогда, когда проходится взглядом вдоль извилистой скалы, которая на самом деле иногда пугает. Она кажется такой хрупкой, будто вот-вот начнёт рушиться, уничтожив это место. Внутри имеется несколько надписей баллончиком, но основная часть в виде вырезанных на камнях имён.

– Даже не попытаешься утопить меня? – улыбаюсь я. – Я мог оставить тебя тут.

– И это было бы последнее, что ты сделал живым.

– Несколько минут назад ты боялась, что я отпущу тебя.

– Это уже в далёком прошлом, на твоём месте я бы переживала за себя.

Протягиваю ей верх купальника, который Ребекка выхватывает. Клянусь, ещё немного, и она может задушить меня им. Если смерть бывает сладкой, то моя определённо имеет цветочный вкус Ребекки.

Она отворачивается и надевает купальник, приступив завязывать бретельки на спине. С удовольствием ей помогу. Для начала перекидываю волосы через плечо, которые лезут в узел, а следом её руки, которые продолжают работать над вазочками, после чего делаю несколько узлов, так, на всякий случай, если какой-нибудь идиот захочет их дёрнуть. Конечно, снять купальник можно, но только по собственному желанию.

– Я хочу обратно, – говорит она.

Скольжу взглядом по плечам, на которых соблазнительно выступают ключицы. Если в мире есть фетишизм, то мой в виде плеч, которые кажутся хрупкими и говорят о женственности, они плавно перетекают в длинную шею, и я не отказываю себе провести пальцами по бархатистой коже, вернув волосы. Они ниспадают тем же водопадом по её спине и дополнительно подчёркивают женственность, а в Ребекке она предельно завышена. Ей удаётся сочетать женственность и некого сорванца, что живёт внутри.

– Вернёмся, когда научишься плавать.

– Нет, я хочу сейчас, – настаивает она. – Я не останусь тут с тобой.

– Переживаешь, что подпортишь имидж?

– Это одна из причин.

– Всем плевать.

– Мне не плевать, Джейк.

Поджимаю губы, борясь с самим собой. Уступить ей или сделать так, как хочу, а я хочу остаться тут с ней. На деле мне плевать, кто и что скажет точно так же, как и подумает, мнение других имеет самое низкое значение, даже не знаю, что ниже него. Всё же ставлю своё условие, идя ей навстречу.

– Вернёмся, если согласишься учиться там.

– Ладно.

Согласие слишком быстрое, но решаюсь принять его.

Мы возвращаемся обратно, и как только её ноги находят упор на дне, Ребекка быстро направляется к берегу. Если она тоже не начала чувствовать меня подсознательно, то очень странно, потому что даёт ответ на вопрос в моей голове.

– Ты тоже блефовал.

Как только выхожу на берег следом за ней, получаю гнев Энди. Она пихает меня и хмурится.

– Больше так не делай, она не твоя игрушка.

Возвращаю взгляд к Ребекке и усмехаюсь. Из нас двоих, скорей, я являюсь её игрушкой, нежели она – моей. В ответ девушка смотрит на меня из-под густых ресниц, а её глаза стали намного ярче и насыщенней. Сейчас ничего не могу прочитать за ширмой, которой она закрыла эмоции.

– Мы хотим кушать, – сообщает Энди.

Поднимаю бровь, но не успеваю спросить, кто именно, Патрик меня опережает.

– Я остаюсь тут, – его взгляд бегает по берегу, и я знаю, почему он остаётся.

– Я тоже, – соглашаюсь следом.

Энди фыркает, почти одновременно с ней, это делает Андреа. Ребекка остаётся непреклонной, от неё чувствую лишь равнодушие. Не понимаю, почему порой чувствую всё, и уже через минуту ничего.

– Я сожгу ваши палатки, если они будут слишком громкими, – завершает Энди.

Спустя пару минут они скрываются за зеленью, направляясь вдоль тропинки, ведущей к лагерю. На берегу остаёмся только я и Патрик. Его ухмылка, направленная в сторону компании из девчонок, говорит сама за себя. Я начинаю посмеиваться.

– Дай им десять минут, – говорю ему.

– Ставлю сотню, они метнуться к нам за семь.

Обращаю взгляд к девчонкам, некоторые из которых уже переглядываются между собой и изредка с нами. Надеваю солнцезащитные очки и кепку, устраиваясь на надувном матрасе.

– Хрен с тобой, за пять.

– Идет, – соглашается он.

Я выигрываю, но очень натянуто. Моя победа была на грани, и лишь за пару секунд, ей удалось вырваться вперёд. Любой другой на моём месте был бы рад разделить пятёрку на двоих, но что-то не так, я уже не радуюсь так же, как несколько месяцев назад. Это скорей дополнительная порция к личному эго, а не прежний азарт и желание негласной борьбы кто кого сделает. Я раздражаюсь на самого себя, потому что со мной разговор каждой клеится с трудом. Чего-то в них нет, они слишком милые. До такой степени милые, что сахарная вата должна пересмотреть собственный рецепт. Я ищу то, что умело чередует горечь и сладость. Даже Ребекке это не всегда удаётся, но я люблю её огонь, страсть ко всему, чем она занимается, будь это обед, работа или секс. В ней есть что-то, к чему я тянусь, как магнит к железу.

Как ни странно, но даже моё равнодушие девушки принимают и искренне заинтересовываются. Для меня подобная дурость всегда была непонятна. Зачем искать пути и подход к человеку, который не стремится сделать то же самое по отношению тебя. Кажется, сейчас можно посмеяться над самим собой, ведь от меня это звучит смешно и противоречиво. Я именно тот, кто тянется к девушке, не желающей ответить взаимностью.

Мы возвращаемся к остальным, когда стемнело. Замечаю маленькие искры, играющие над костром и исчезающие в воздухе, поднимаясь ввысь. Они растворяются в темно-синем небе, и мой взгляд находит фигуру Ребекки, рядом с которой кружка, а в руках папка. Благо, что Патрик плетётся где-то позади, либо же свернул с маршрута по известной причине. Я только рад его отлучению на время, иначе он сведёт меня с ума.