«Нэшнл Джеографик», ну или в фильме Джона Уэйна про вьетнамскую войну «Зеленые береты». Кое-какие подробности он мог почерпнуть из рассказов отца о боевых действиях на Тихом океане или из обильно иллюстрированных мужских приключенческих журналов, на которых вырос.

Феццани обратилась за советом к одному из психиатров, работавших с Шоукроссом во время его процесса в Рочестере за вторую серию убийств, доктору Дороти Отноу Льюис, профессору психиатрии Йельского и Нью-Йоркского Университетов и автору книги «Виновен по причине невменяемости». Люьис выступала на стороне защиты на процессах по громким убийствам, включая убийство Джона Леннона Марком Дэвидом Чэпменом, а также в делах серийных убийц Джоэля Рифкина, Джозефа Пола Франклина, Теда Банди, Вашингтонского снайпера Джона Аллена Мухаммада и Артура Шоукросса. Когда она навещала Теда Банди за несколько дней до казни, то в ответ на его поцелуй в щеку сама поцеловала его и обняла – маньяка и некрофила, признавшегося в убийстве по меньшей мере тридцати женщин. Льюис говорила журналисту Малькольму Гладуэллу, что не считает серийных убийц вселенским злом. «По моему мнению, зло означает сознательный контроль над своими действиями. Серийные убийцы не относятся к этой категории. Ими руководят силы, которые выше них самих»[219].

Льюис настаивала, что Шоукросс действительно страдал от ПТСР после боев во Вьетнаме. Более того, она заявляла, что есть нечто подозрительное в утверждениях военных о том, что Шоукросс никогда не участвовал в сражениях. Она сказала Феццани:

Любопытно, но многие записи по Шоукроссу так и не удалось отыскать/получить, но мы знали, что он стал свидетелем множества зверств во время Вьетнамской войны. Не отметайте сгоряча все его рассказы. Он ведь придерживается их уже много лет. Мы также не знаем, какого рода подготовку он прошел, но после Второй мировой войны солдат старались сделать менее щепетильными и более готовыми убивать [220].

Тем не менее то, какую подготовку прошел Шоукросс, мы знаем доподлинно. После базового тренировочного курса, который проходят все солдаты, он обучался по специальности «складской учет» в Форт-Беннинге, Джорджия, а затем отправился работать на военном складе во Вьетнаме[221].

В собственной книге Льюис, полной теорий заговора и вопросов без ответов, «экспертный» психиатр защиты утверждает, что «отчеты, основанные на документации ЦРУ, указывают, что в тот период военные и гражданские заключенные, а также обычные граждане активно использовались для экспериментов по промывке мозга». То, что ЦРУ проводило такие эксперименты, действительно правда, но далее Льюис начинает выдвигать предположения, что Шоукросс тоже участвовал в подобных экспериментах, а прокурор мог быть связан с кем-то из руководства тайной лаборатории ЦРУ в штате Нью-Йорк. Словно завзятый параноик, она пишет:

Когда я попыталась получить армейское личное дело мистера Шоукросса, мне сказали, что большинство этих дел, относящихся к Вьетнамской войне, уничтожено – сгорело при пожаре. К сожалению, мистер Шоукросс почти ничего не помнит о своем армейском опыте, за исключением названия – Вестморленд. Такое впечатление, что ему стерли память. Тем не менее у него остались страшные воспоминания о пытках женщин во Вьетнаме и о том, как он жарил на огне и поедал их плоть. Никто ему не верил. Прокурор, выступавший против его признания невменяемым, назвал эти воспоминания намеренным вымыслом вменяемого человека. Мне довелось лично общаться с двумя серийными убийцами со схожими симптомами амнезии после Вьетнамской войны. У одного из них остались только дикие, гротескные воспоминания, больше похожие на сны, в которые тоже никто не верил. Их армейские личные дела были уничтожены. Что, если, работая над делом Шоукросса, я наткнулась на факты, которые верховные власти не хотят открывать? И именно поэтому меня выставляют некомпетентной, чуть ли не недоучкой?

Забавно. По данным ЦРУ, человек с той же фамилией, что у прокурора – достаточно редкой, – руководил лабораторией в штате Нью-Йорк, где в 1960-х ЦРУ проводило эксперименты по контролю над разумом. Конечно, это может быть совпадением, но я все-таки задаюсь вопросом, не связаны ли прокурор и тот начальник лаборатории между собой?[222]

Фамилия прокурора из нью-йоркского округа Монро, возглавлявшего дело против Шоукросса, на которого ссылается Льюис, была Сирагуза – Чарльз Дж. Сирагуза, – не то чтобы очень редкая для итальянского эмигранта. Сегодня он является федеральным окружным судьей. Его дед и отец, выходцы из Италии, всю жизнь работали в страховой компании «Пруденшл» в Рочестере[223].

Чарльз Сирагуза – неизвестно, связанный ли каким-то образом с прокурором, – действительно обвинялся в 1970-х в содержании конспиративного убежища для ЦРУ. Тот Чарльз Сирагуза работал в Федеральном бюро по наркотикам (предшественнике современного Агентства по борьбе с распространением наркотических веществ) с 1935 по 1963 год и поднялся до звания заместителя комиссара. В 1977-м он предстал в качестве свидетеля на слушаниях Сенатского комитета по испытаниям наркотиков на человеке, и сенатор Тед Кеннеди спросил его, действительно ли он устроил для ЦРУ конспиративное убежище в доме в Гринвич-Виллидж, чтобы проводить там эксперименты по контролю над разумом с применением наркотиков. Сирагуза ответил, что Бюро по наркотикам в Нью-Йорке и ЦРУ совместно управляли конспиративным убежищем на пересечении 13-й улицы и Шестой авеню для «получения сведений от информаторов и руководства операциями под прикрытием», но он лично ничего не знает о том, чтобы там проводились эксперименты [224].

Вопрос здесь не в правдивости показаний Сирагузы, а в логике и «экспертности» доктора Льюис – насколько вообще ей стоило доверять оценку состояния такого преступника, как Артур Шоукросс. Возможно, именно поэтому, как она жалуется в своей книге, ее выставляли «некомпетентной, чуть ли не недоучкой». Вот из-за такой «экспертности» присяжные и начали отвергать заявления о признании невменяемости подсудимых в делах о серийных убийствах – даже в случаях Фрейзера и Маллина, хотя те были по-настоящему сумасшедшими.

Одним из психических расстройств, явно присутствовавших у Шоукросса, был синдром Мюнхгаузена, при котором человек может симулировать болезнь или психологическую травму, чтобы привлечь к себе внимание, добиться сочувствия и поддержки. Он также известен как синдром госпитальной зависимости: синдром «толстой медицинской карты» или «тяги к больницам». Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен, немецкий барон и наемный офицер русской кавалерии, жил в восемнадцатом веке; по возвращении с русско-турецких войн он охотно развлекал друзей и соседей байками о своих подвигах. Со временем его рассказы становились все более невероятными, пока не превратились совсем в фантастику. Мюнхгаузен обрел подобие славы после того, как собрание его рассказов было опубликовано. Примерно столетие спустя прогрессивный врач-невролог Жан-Мартен Шарко обратил внимание на этот необычный поведенческий паттерн. В 1877 году