от встречи с ним, а всё ж довелось свидеться. Да лучше бы помереть на месте.

Вдруг чья-то тёплая, почти обжигающая ладонь коснулась руки Млады. Потянула прочь, указывая верный путь. Она уверенно шагнула назад, выскальзывая из холодных пальцев Хозяина. Гримаса ярости и странного бессилия исказила его лицо, он качнулся за ней, но слишком медленно.

— Идём, — прозвучал в голове женский голос.

И она пошла прочь, вдоль сухого русла, казалось бы, в непроглядную темноту. Но Корибут словно вмиг ослабел, и догнать её не смог — так и пропал за спиной. Только по-прежнему давило горло, точно привязь никуда и не делась, но она не способна была теперь удержать.

Пробитой рекой дороге не было конца. Она извивалась, как дохлая змея, и казалось, приведёт в само Пекло: верно, из Забвения до него не так уж далеко.

— Смотри внимательно, не пропусти, — вновь прошелестел издалека голос, странно живой в этом мёртвом месте. Будто не ему принадлежащий.

Ступни, казалось, уже напрочь сжёг сочащийся из-под земли жар. Но Млада продолжала идти, крутя головой по сторонам, силясь узреть что-то, что поможет выбраться отсюда.

Внизу, на дне русла, блеснуло что-то, словно отразивший солнечный луч яхонт. Невидимая ладонь сжалась сильнее и пропала — знать, нашлось, что нужно.

Млада, подобрав подол жутко неудобного для ползания по склонам платья, ловко спустилась. Даже ладоней не ободрала, хоть русло исполинской реки уходило вниз почти отвесными обрывами. Благо, не слишком глубоко.

То, что сверкнуло, оказалось не самоцветом, а узким просветом, в который попадал отблеск солнца из Яви. Впрочем, он и правда был здесь чем-то сродни драгоценности. Млада осторожно протянула руку и коснулась светящейся полосы: а ну как не пустит, вытолкнет? Но проход колыхнулся и расширился.

Млада мгновение помедлила и шагнула в него.

В плечо и ногу отдалась боль, от которой темнело в глазах. И в спину будто всадили крюки, а теперь тянули назад, не давая двигаться. На миг внутри мелькнул испуг: не выпустит Забвение, не позволит Корибут вернуться после того, как довелось провалиться в его мир. И малой части тьмы внутри хватит.

Но солнечный свет впереди обхватил ласковыми объятиями, унял муку тела и выхватил из плена. И показалось, чей-то мудрый взор сверкнул среди бесчисленных бликов, рассыпавшихся по ресницам.

Млада упала на землю плашмя, словно её толкнули со всей силы. И без того помятые нынче рёбра взмолились о покое. Она полежала, силясь унять заходящееся сердце и вдыхая запах покрытой росой травы. Он напомнил вдруг о ночи, проведённой с Хальвданом. Всего ничего прошло времени, и будто целая жизнь.

Заботливые руки подхватили её с двух сторон и помогли подняться. Теперь вокруг стояли не только старейшины, серые лица которых говорили о том, что они сильно струхнули. Из-за спины Богши выглядывала Ведана.

— Надо было догадаться, что без сестры обряд не пройдёт, как следовает! — скрывая испуг, проворчал один из старейшин. — Они ж как две половины. Не зря у Гордеи близнецы родились.

— Кто ж знал… — буркнул волхв, пристально оглядывая Младу. — Ни о чём таком мне отец не сказывал, а значит, и ему дед не говорил. Не было такого. Или забылось давно.

— А коли она там и осталась бы навсегда? Уж хороши бы мы были! И ты помочь не смог бы, Ходящий За Грань.

— Она слишком глубоко провалилась. Я не могу заходить так далеко. Я не Воин, — огрызнулся Богша.

— Прекращайте рядиться! — оборвала их бесполезный спор Млада. — Если бы да кабы. Я вернулась, и в этом мне помогла Ведана? Но как?

Волхв расчесал бороду, покосившись на бледную, словно зола, сестру.

— Она, думается, твоих сил не имеет, но связана с тобой кровью сильнее, чем обычно это бывает между сёстрами. Вот и смогла дотянуться с помощью Богов.

Только теперь Млада заметила, что Ведана сжимает обагрённый кровью кулак, едва обмотав его тряпицей: у неё-то раны не заживают сами по себе. На длинной рубахе, которую она тоже не успела переодеть после праздника, рассыпались алые брызги. А в глазах стояли слёзы то ли от испуга, то ли от боли. Млада подошла и обняла её. Ведана всхлипнула, ткнувшись ей в плечо, и обхватила здоровой рукой, погладила по спине.

— Я боялась, что ты не вернёшься… Там, где ты была… Так страшно…

— Чего боялась-то? — беззлобно буркнула Млада. — Подумаешь, одной безмозглой бой-бабой на свете стало бы меньше.

Сестра вдруг хмыкнула и отстранилась, вытирая тыльной стороной ладони слёзы.

— За миртов испугалась: Хальвдан всю деревню спалил бы, узнай, что они тебе сгинуть позволили.

Старейшины только опасливо переглянулись: не поняли шутки. Жечь деревню воевода, понятное дело, не стал бы. Но вот Богшу мог и приложить хорошенько. Чай тот не дряхлый старец — не зазорно.

И так невыносимо захотелось вернуться к верегу, что Млада нетерпеливо повернулась к волхву и кивнула на требный стол.

— Так что теперь делать будем? Не проснулись во мне, стало быть, нужные силы? Забвение-то как сидело во мне, так и сидит. Да ещё и Хозяина его, Корибута, увидеть посчастливилось. Век не забуду.

Богша виновато потёр шею.

— Ты уж прости. Не знали мы, чем это всё обернуться может, если ты отраву эту внутри себя несёшь. Но думается, надо и Ведану через него провести. Вдвоём вы сильнее будете. Она тебя на верном пути удержит.

Млада недоверчиво перевела взгляд с него на сестру. Ведь нет у той сил особых, присущих Воину. Как она поможет? Разве что от двойной требы и Боги могущество своё лучше проявить пожелают. А вновь оказаться в Забвении очень уж не хотелось. Но и пути обратного у неё, получается, нет.

— Делай, что должно, волхв, — вздохнула она наконец. — Последний раз на тебя полагаюсь.

Лица старейшин разгладились, ушло напряжение из глаз. Они снова начали расходиться по своим местам. Обряд придётся проводить с начала.

— Мне теперь и второй волхв в помощь нужен, — почему-то улыбнулся Богша.

— Ты что, смеёшься надо мной? — вскипела Млада. — Мы теперь ещё и ждать второго будем?

Волхв поднял руку в успокаивающем жесте. И злиться на него тут же расхотелось. Словно он заговор какой нашептал.

— Выученика своего кликни, — посоветовал самый молодой из старейшин. — Справится, поди.

— Нет, — качнулся Богша головой. — Думается, Рогл мне сможет пригодиться, — он поднял взгляд к небу и нахмурился. — Только, пока мы тут судили, что делать, рассвет уж отгорел давно. Теперь завтра спозаранку снова начинать.

И верно, никто и не заметил, что солнце поднялось уже слишком высоко. Ушла из воздуха прохлада, только роса на траве ещё холодила