Вопль толпы оглушал. За решеткой ликовала искренне переживающая за меня стража (еще бы, кровные денежки были на кону). Гринвальд светился, как аренный фонарь. Я уже приготовился откланяться и свалить, как произошло нечто совершенно непредвиденное.

Междустрочие. Убегательное

Рабов сгоняли на ночь в бараки только в непогоду. И тогда в тесном душном помещении, набитом под завязку людьми, оборотнями и прочими существами, которым не повезло оказаться на пути работорговцев, выспаться было невозможно. Так что ясные и теплые тиэльские ночи воспринимались как дар богов. Работники плантаций разваливались прямо на траве под бдительными взглядами охранников на деревянных вышках.

Саэл устало прислонился к стене. После дневной прополки сорняков все тело ныло, спина не разгибалась, а руки жглись и чесались, не помогло даже тройное тщательное мытье, за которое, если бы не вступившийся Гил, ему бы надавали по шее свои же. За разбазаривание драгоценной воды, поскольку огромный общий чан с ней наполняли раз в день вне зависимости от того, шел ли дождь или стояла удушающая жара.

Полуоборотень плюхнулся рядом, протягивая крупный, косо отрезанный ломоть хлеба со шлепнутым на него куском вяленого мяса. Мясо выдавали не каждый день и тоже отнюдь не из расчета по куску на душу, но пронырливость Гила не знала границ, он всегда умудрялся стащить все самое лучшее, даже если не кидался к разносчикам самым первым, едва не сбивая их с ног.

— Спасибо, — поблагодарил эльф, вгрызаясь в ужин.

— Что, старый, тело ломит и хвост отваливается? — снисходительно поинтересовался Гил, чьей неугомонной энергии Саэл мог лишь позавидовать.

Выражение «да на нем пахать можно» однозначно было про Гила. Полуэльф словно не знал усталости и жаловался лишь на малое количество еды, а еще больше на полное отсутствие эля. Впрочем, и тот он умудрился периодически выторговывать у охранников, развлекая их песнями да частушками. Однако и халтурил Гил в два раза больше остальных, но так талантливо, что даже опытные надзиратели не могли за этим уследить.

— Какой еще хвост? — невнятно поинтересовался темный, не отрываясь от бутерброда.

— А тот, в который ты скоро лохмы свои зачесывать будешь, — не растерялся полуэльф.

Саэл тряхнул головой, отбрасывая назад черные пряди. Некогда короткая стрижка после шатания по трактам без доступа к цирюльнику превратилась в лохматое воронье гнездо, совершенно не подходящее к общему благообразному выражению лица.

— Почему ты не улетишь? — поинтересовался он вдруг.

Полуоборотень повел плечами, словно примеряясь к своему человеческому обличию и раздумывая, а не сменить ли его на какое-то другое.

— Ну… — задумчиво протянул он. — Может, потому что такой недотепа, как ты, без меня тут с голоду сдохнет, а может, из-за этих дружелюбных товарищей. — Он кивнул на стражников с арбалетами, бдящих на вышке.

В этот момент, словно подслушав их разговор, чья-то душа не выдержала. С криком «Я хочу быть свободным!» один из людей неожиданно ловко вскарабкался по вышке и перемахнул через стену. Если бы он не заорал, возможно, и был бы шанс. А так отвлекшиеся на мгновение от еды рабы лишь проследили, как с вышки сорвалась серебристая магическая сеть, и через некоторое время незадачливого беглеца вернули в загон, предварительно слегка побив, больше для острастки.

— Магия, — задумчиво произнес Саэл. — В первую очередь они бьют магией.

Гил понятливо усмехнулся, а спустя удар сердца на его месте уже восседал крупный беркут, косящий на темного ярко-голубым глазом.

— Из тебя даже птица вышла неправильная. — Эльф рассмеялся, глядя, как беркут оскорбленно повернул голову набок, став похожим на озадаченного голубя.

Из всех знакомых Саэла только полуэльфу удалось добиться от строгого темного столь панибратского, на его взгляд, «тыканья», так как «вы» в свой адрес Гил считал чуть ли не оскорблением.

— Я найду Тима. А потом мы отыщем тебя, и не смей тут окочуриться за это время, старый хрыч, — проворчал беркут и, громко хлопнув крыльями, взмыл в воздух.

На вышке не сразу сообразили, что происходит. Особенно когда пущенная магом ловчая сеть рассыпалась безвредной серебристой пылью, как и последовавшее за ней оглушающее заклинание.

Запоздало засвистели стрелы. Стража была обязана если не поймать беглеца, так убить, чтобы не плодить по Варсаку беглых рабов, но птица все ускорялась, а обстрел ее лишь подстегнул. Маг не выдержал и, выругавшись сквозь зубы, широко распахнул руки, с которых сорвалась черно-красная змейка, стремительно нагнавшая беркута.

Тот на удар сердца замер в воздухе и камнем рухнул вниз под самодовольным взглядом стражника. Но в нескольких саженях от земли он вдруг встрепенулся, грузно хлопнул крыльями и, медленно набирая высоту, затерялся вдали.

Тиэль, 1-е число.

День знахаря

Я не верила в приметы. Баба с ведром для меня обозначала бабу с ведром. Просыпанная соль — что нужно ее смести и засыпать обратно, пока никто не увидел. И даже одна из самых «пугающих», про бьющуюся в окно птицу, указывала на то, что птица просто глупая, раз не смогла обогнуть целый дом или надеялась, что сумеет пролететь его насквозь.

Проснулись мы одновременно — спящий на кушетке в углу верлен и завернутая в три одеяла на постели я. Резко распахнувшись, звякнуло о стену окно, и в комнату ворвалась черная крылатая тень. Сбила кувшин с водой со стола, стукнулась в книжную полку, не то крякнула, не то курлыкнула и, едва не отхлестав меня по лицу крыльями, врезалась в дверь.

Лесс спешно призвал светопульсар, после чего мы увидели, как криво распластавшаяся на полу птица постепенно меняет очертания и перевоплощается в нечто… похожее на человека.

— Ячь, — с чувством произнес наш незваный гость, со скрипом поднявшись на ноги, и выгнул спину, разминая залежавшиеся кости. Верлен взмахнул рукой, призывая магическую сеть, и… ничего не произошло. Незваный гость как ни в чем не бывало оглядывался по сторонам, похрустывая костяшками пальцев. Лесс же перегородил выход из комнаты, готовясь пойти врукопашную, коли уж магия не подействовала. — Расслабься, дружище! А лучше плесни эля, — бодро заявило тело, хлопнув верлена по плечу. — Где я, кстати?

— Мне кажется, вопросы стоит начать задавать нам. Откуда ты здесь взялся, как миновал защитный купол и какого хрисса я не могу с тобой ничего сделать?

Парень воодушевленно поднял вверх указательный палец, открыл рот, готовясь разразиться тирадой… И задумался. После чего отодвинул озадаченного верлена в сторону, пинком открыл дверь и со словами:

— Пойду-ка я отсюда, — вывалился в коридор.

В прямом смысле вывалился. Лесс, отчаявшись чего-нибудь наколдовать на нарушителя защитных границ, подставил ему подножку, после чего за ноги втащил обратно в комнату.