Дни его приверженности той или иной версии стали подозрительно часто чередоваться, хотя версия оборотня ему с каждым разом казалась все более фантастичной.

– Я думаю нашим знакомым из кружка любителей природы показания Коробова намного важнее, чем нам. Потому они тебя и позвали на свое заседание. Потому там этот лысый умник и сказал о воскрешении Коробова и возможности его перевода, естественно с нашей помощью, к нему в клинику. Они явно хотят от больного, что-то узнать. А возможно, уже узнали. Было бы неплохо поставить в палату Коробова нашего человека, но боюсь, тогда Моляка никак не засветится. Так что пусть проводит свои опыты. Нам главное – выудить их цель. Конечную. Они местные, что-то знают, что-то подозревают, а может и что-то иное. Нам необходимо дать им пищу, пусть проявят себя. Тогда мы поймем, что же ими движет, праздный интерес или нечто большее.

– Да, я тоже думал об этом.

– Ну, и хорошо. – На этих словах Листровского их «Волга» аккуратно остановилась недалеко от входа в контору.

Капитан посмотрел на часы.

– На завтра, Сергей, у вас будет несколько заданий. Точнее задания на сегодня, к завтрашнему дню.

– Я слушаю.

– Первое, сейчас идите в музей к Нестерову. Попросите его о том, чтобы завтра вечером кружок натуралистов собрался в полном составе. И вы, лично вы, вам они больше доверяют, хотите с ними кое-что обсудить.

Шакулин вопросительно воззрился на своего начальника. Листровский два раза кивнул:

– Инструкции я дам завтра, сегодня нужно только назначить встречу.

– Понял, – медленно сказал лейтенант, в задумчивости переводя свой взгляд от капитана на созерцание обстановки за окнами машины.

– И второе, сразу после музея можете отправляться домой. Я вас попрошу взять карту Таганая, желательно топографическую, и очень точно отметить все места, где совершались нападения нашими номером первым и вторым. Необходимо знать, где они чаще всего появляются. Кстати, это также будет одна из косвенных задач вашего похода к любителям природы. Только прошу вас, Сергей, не надо на карте чертить всякие лучи от мест нападений. Пересечение таких лучей никогда не бывает местом дислокации главного героя. Это только в книжках легко все вычисляется. Не испортьте свою работу.

– Можете на меня рассчитывать, карту не испорчу.

– Ну, тогда все.

Листровский продолжал сидеть за рулем, отсюда Шакулин уловил, что капитан собирается по своим делам и только ждет, когда лейтенант выйдет.

– У меня, Евгений Палыч, лишь один встречный вопрос. Как конкретно мы будем ловить наших зверей?

– Самым эффективным методом, – тут же ответил Листровский.

– Это каким?

– Ловля на живца, и, скорее всего, этим живцом должен быть человек. Так как наши звери, очень любят охотиться именно на людей.

Шакулин от удивления аж немного выпрямился в сиденье машины.

– А кто будет этим живцом? – он посмотрел на Листровского, чьи губы довольно ухмылялись.

– Думаю, нам подойдет какой-нибудь боец из местного гарнизона. Дешево и сердито.

Шакулин отвел взгляд от капитана. Было видно, что он никак не поддерживает такую идею.

– Но это не честно по отношению к тому человеку. Это безнравственно, наконец.

Листровский не стал сразу реагировать на выпад младшего по званию коллеги. Он немного попыхтел в свой палец, приставленный ко рту, подбирая слова.

– Во-первых, никто не собирается оставлять бойца на растерзание номеру первому или второму, кто там из них раньше клюнет. Он должен приманить собой, дальше вступаем в дело мы. – Шакулин было открыл рот, но Листровский его опередил следующей фразой. – Подробности того, как будет проводиться операция, позже. Сейчас нам надо знать, где лучше искать наших мутантов. И, во-вторых, – Листровский вдруг остановился, как будто в последний момент решил изменить свой текст, – лейтенант, забудь немного о нравственности, – Листровский произнес это чуть ли не с отеческой заботой, очень вкрадчиво, но с толикой фальши, отеческих отношений сейчас не нужно, – ты не туда пошел работать, часто в нашем деле нравственность и гуманность имеют третьестепенное значение.

Шакулин молчал, думая.

– Да, все понял. Тогда я в музей.

Листровский протянул Шакулину руку для пожатия.

– До завтра, Сергей.

– До завтра. – Шакулин пожал руку и вышел из автомобиля.

– Итак. – Шакулин развернул на столе огромную подробнейшую топографическую карту Челябинской области, примерно два на полтора метра. – Крестиками отмечены места нападений номера один, ноликами – номера два.

– Напомни мне еще раз, кто из них один, кто два? – обратился Листровский, склонившись над картой.

– Номер один – смешивающий внутренности, вроде как вампир.

– Угу, это значит экземпляр, который возможно мутировал, – добавил для себя капитан. – Ну, ясно. И что дальше?

Шакулин разгладил чуть примявшийся северо-восточный конец карты.

– Получается следующее: номер первый, будем его называть мутант, на его счету пять жертв. Его нападение стало началом нашей истории, это когда Коробов потерял сознание.

– То есть именно мутанта мог видеть Коробов и сейчас об этом молчит? – снова, как бы для себя, отметил Листровский.

– Именно так, – кивнул Шакулин. – Далее, – продолжил он. – Если мы обозначаем Коробова, условно, как первую жертву в этой цепочке, то мутанту принадлежат жертвы номер два, три, пять, семь и девять, то есть последний из наших. Нападения производились в следующих местах.

Шакулин взял ручку пишущим концом к себе, чтобы не разрисовать карту ненароком.

– Вартанян и Коробов стали жертвами первого номера 13 августа 1967 года прямо на тропе, ведущей от Таганайского кордона к Откликному гребню, – Шакулин провел ручкой воображаемый путь туристов до места встречи со зверем. Затем, 18 октября того же года, на правом берегу реки Киалим, у подножия Ицыла, примерно в 2-3 километрах от Киалимского кордона, нашли тело Вагатина Дмитрия, 22 лет. После этого, уже зимой, 24 февраля 1968 года в районе под названием урочище Старые вырубки, у подножия горы Острая, найден труп Смолохницына Алексея, 49 лет. Затем долго ничего наш мутант не совершал, или не нашли просто, может быть, – Шакулин пожал плечами. – Но его следующее явление произошло как раз 3 июня текущего 1969 года, в лесу, недалеко от Большого Мохового болота, кстати, всего в трех километрах от Монблана, жертва – Рохлин Олег, 37 лет. Ну, и последний раз, 24 августа, тоже у Монблана, как вы помните. Кто жертва, вы тоже знаете.

– Кучно работает, – почти сразу же отметил Листровский. – Полигон действий весьма и весьма небольшой. – Фактически, три нападения на пятачке Монблан-Острая, одно на Ицыле, что тоже недалеко, и вот только тропа к Откликному – чуть в стороне.

– Ну, да. Я тоже заметил, – проговорил Шакулин, напряженно глядя в карту.

– Если его и искать, – Листровский бросил быстрый взгляд на Шакулина, – то, похоже, лучше