Услышав, как зашипела обожженная плоть, он тут же отдернул руку и попятился прочь, чтобы Вельстил не застиг его на месте преступления.

Когда Вельстил вернулся, он рассеянным движением взял обруч, чтобы спрятать его в мешок. Когда пальцы его обхватили обруч, Чейн не услышал ни звука и едва сумел скрыть трепет… и разочарование. Вельстил даже бровью не повел.

Не то чтобы Чейн осуждал скрытность как таковую. Ни один маг не станет делиться своими тайнами без крайней на то нужды. Чейна бесило, что Вельстил сообщает ему об особенностях вампирского бытия крайне скупо и лишь когда в этом возникает необходимость. А теперь выходит, что и в чародействе он понимает намного больше, нежели предполагал Чейн.

Создать артефакт, который порождает внутри себя огонь, — еще куда ни шло, однако стальной обруч Вельстила обладал еще одним свойством — защищать хозяина от чародейского жара. Впрочем, пару ночей спустя Чейна занимали уже другие мысли. Запас жизненного эликсира иссяк, и с дикими монахами стало трудно совладать, особенно с Сетэ.

Как-то вечером Чейн проснулся и обнаружил, что Вельстила нет в палатке. Он поспешно выбрался наружу и увидел, что его полубезумный спутник сидит в снегу, определяя местонахождение Магьер.

— Она приближается к цели. Я это знаю, — проговорил Вельстил, словно почуяв присутствие Чейна.

Сообщение Вельстила его ничуть не тронуло. Ночь за ночью продолжалось одно и то же — голод, холод, дорожные тяготы. И все ради чего — призрачной надежды на иное, лучшее существование?

— Стало быть, скоро завершится срок нашего уговора, — просипел Чейн.

— О да, — отозвался Вельстил. — Ты получишь рекомендательное письмо в Гильдию Хранителей.

Странное ощущение пронзило Чейна, словно удар молнии. Зверь, сокрытый внутри его, забился в угол, прячась от незримой угрозы. Чейн уставился в спину Вельстила.

Такое с ним уже однажды было, когда он покорно ушел из горной обители. И это не может быть случайным.

Что означала эта вспышка паники, которую вызвали самые простые слова, паники, понятной разве что его подсознанию? Не подозрение, не предчувствие недоброго — приступ ноющей боли в голове. Так ноют ослабевшие мышцы, если их изнуряют чрезмерным усилием, не дав прежде восстановиться.

И однако же это странное ощущение породило у Чейна совершенно необъяснимую уверенность в одном.

Вельстил ему лжет.

* * *

Миновал месяц после гибели корабля. Магьер туже затянула ворот куртки и поправила повязку под капюшоном, которая прикрывала лицо. По счастью, у Оши нашлась запасная пара перчаток. Правда, пальцы у них были слишком длинные, но для Магьер это было не важно. Она брела по глубокому снегу, с усилием переставляя одну ногу за другой.

Прошло уже шесть дней с тех пор, как они поднялись в высокую область Щербатых Пиков. Здесь не было ни единого деревца. Только снег, покрытый коркой льда, на неверных тропках между скальными отрогами да стенами ущелий, только угольно-черные острия гор, вонзавшиеся в сумеречно-белое небо.

Ледяные ветры в этих местах дули куда сильнее, чем на перевалах Изломанного кряжа, по которым Лисил когда-то тащил ее в Край Эльфов. И в довершение худшего, здесь было трудно дышать. Путники то и дело останавливались и, согнувшись в три погибели, пытались отдышаться, жадно хватали ртом ледяной разреженный воздух.

Дневной свет понемногу мерк, и Магьер едва могла различить лица спутников под капюшонами и повязками, которые Лисил смастерил из лоскутов ненужной ткани.

Малец упрямо продвигался вперед. Одеяло, которым было обмотано его туловище, покрывал наметенный ветром снег. Лисил и Сгэйль шли позади Магьер. Замыкающими брели едва державшиеся на ногах Винн и Оша.

Для такого похода Винн была слишком хрупко сложена, и ее маленькое тело быстро теряло тепло, а коротеньким ножкам требовалось сделать два шага там, где всем прочим хватало одного. Оша никогда еще не бывал за пределами эльфийского леса, в котором погода почти не менялась. Высокогорный климат оказался серьезным испытанием для его организма, и он больше других страдал от разреженного воздуха.

Впрочем, эти проблемы почти не задевали сознания Магьер, одержимого только одной целью. Главное — это зов, который ведет ее на юг, и сны. Главное — найти шар, прежде чем его найдет кто-то другой.

Впереди залаял Малец, и мимо Магьер протиснулся Сгэйль.

— Сюда! — крикнул он. Из-за повязки, прикрывавшей лицо, голос его прозвучал приглушенно.

Магьер едва не прикрикнула на него, чтобы не смел останавливаться. Сейчас еще светло, и она пока еще держится на ногах. Она должна идти дальше.

Малец, с трудом пробравшись через глубокий снег, вернулся назад по тропе. И остановился перед Магьер, преградив ей дорогу. Магьер поглядела в ту сторону, откуда он пришел.

Малец отыскал в подножии гранитной скальной стены впадину. В этом месте отвесная стена под воздействием ветра подалась внутрь, и в этой небольшой пещере вполне мог укрыться весь их отряд.

До сих пор Малец и Сгэйль неизменно ухитрялись найти подходящее укрытие на ночь. В худшем случае Сгэйль и Оша складывали стены из снега, над которыми натягивали парусиновый полог. Путники спали, тесно прижавшись друг к другу, вместе укрываясь плащами и куртками, поскольку давно уже махнули рукой на правила приличия.

Магьер тяжело выдохнула, и ветер унес сорвавшееся с ее губ облачко пара. Она понимала, что было бы безрассудством накануне сумерек пройти мимо такого удобного укрытия.

Лисил, обогнув ее, заглянул вглубь пещеры. Под низко надвинутым капюшоном видны были только его сощуренные глаза.

— Неплохое место, — заметил он. — Можно подвесить у входа кусок парусины… и сохранить немного тепла от костра.

Оша полез было в свой мешок, но руки у него тряслись, и Сгэйль молча забрал у него мешок.

— Забирайся внутрь, — приказал он. — И ты, Винн, тоже.

Без единого слова Оша заполз в глубину пещеры, за ним последовала Винн. Он привалился спиной к каменной стене, распахнул полы плаща, и девушка без сил припала к нему. Оша запахнул над ней плащ, и теперь казалось, что на груди у него лежит большой серо-зеленый сверток.

Сгэйль мельком глянул на Лисила и опустил свою повязку, открыв потрескавшиеся от холода губы. Оба они замерзли и выбились из сил.

Магьер наконец-то сбросила с плеч мешок.

Не обменявшись ни единым словом, они принялись закреплять парусину, чтобы прикрыть ею вход в пещеру. Когда с этим было покончено, Магьер достала из мешка Сгэйля маленький котелок.

— Разведи огонь, — бросила она хриплым каркающим голосом. — Я пока наберу снега.

И выскользнула наружу. Сгэйль между тем сложил аккуратной кучкой несколько кусков сушеного навоза, а Лисил достал порцию еды.

Ягоды уже всем обрыдли — оттаяв, они расползались в кашу, — а у рыбы, которая пересохла и расслоилась, из-за грибного порошка был горький привкус. Кое-кто из них не мог даже куска проглотить, не прогрев прежде горло чаем или горячей водой. В последние три дня Винн, когда объявляли привал, хотела только спать, и всякий раз кому-нибудь приходилось заставлять ее поесть.