– Между прочим, недавно я купил участок земли к северу от Хай-стрит, – разглагольствовал Хэнс. – Собираюсь построить там самый красивый дом в Лексингтоне.

– Вы же только что сказали, что большую часть времени проводите в Луисвиле?

– Это правда. Но мне нужен приличный дом, куда бы я всегда мог вернуться.

Айви улыбнулась:

– Как это современно, мистер Эдер, как практично.

Смех невольно зародился в глубине его глаз, затем вырвался наружу.

Айви нахмурилась:

– Мое замечание показалось вам неоригинальным, мистер Эдер?

– Неоригинальным?! Да оно просто грубое!

– Тогда почему же вы смеетесь? – недоумевала Айви.

– От восторга. Большинство молодых дам просто млеют, когда я упоминаю о своем богатстве.

Айви постаралась остаться серьезной:

– Мистер Эдер, я уже не молода и никогда не млею.

– Именно поэтому вы так обворожительны. Кстати, если вам не слишком претит мой материализм, я бы пригласил вас завтра покататься.

Хэнсу хотелось до краев заполнить свою жизнь присутствием Айви Атвотер. Ему было приятно просто находиться с ней рядом. Никогда еще Хэнс не встречал женщины настолько серьезной и лишенной лицемерия, которое, по его твердому убеждению, так присуще всему прекрасному полу.

Хэнс привык обращаться с женщинами двух типов. Одни считали себя настоящими леди, были жеманны, стреляли глазами и определенно намекали, что в свои тридцать два Хэнс уже должен устраивать личную жизнь. Другие – наглые, похотливые амазонки движения переселенцев – не привыкли сдерживать порывы своего тела.

Айви Атвотер не походила ни на кого из них. Она была сама по себе, без дешевого кокетства и без жеманства девицы из гостиной. Щедрая сердцем, умная и прямая в суждениях, она обладала сильным, захватывающим очарованием. Айви смотрела на Хэнса прямо и открыто и больше интересовалась его человеческими качествами, чем тем, что он может ей дать.

Хэнс ухаживал за Айви очень старательно. Почти каждый день он наносил ей визиты, водил гулять, вывозил кататься, ходил вместе с ней в книжную лавку Тилфорда. Преподобный Рэнкин и его паства были поражены, когда Хэнс Эдер стал регулярно посещать церковь.

Но лучшими часами Хэнс считал те, которые они проводили с Айви наедине – ему всегда стоило огромного труда организовать их. В мае на его земельном участке, на нежном весеннем ковре из цветов Хэнс устроил пикник.

– Мистер Эдер, – произнесла Айви, опуская листок мяты в стакан с лимонадом.

– Я не отвечу вам, пока вы не согласитесь называть меня по имени, – прервал ее Хэнс.

Она улыбнулась:

– Хорошо, Хэнс. Ты уже неделю в Лексингтоне. Скажи, это не повредит твоему бизнесу?

– Возможно, возможно, – беззаботно ответил Хэнс. – Но мои партнеры, братья Тараскон, обо всем позаботятся в порту.

– Ты никогда не рассказываешь о своем бизнесе, Хэнс.

Он колебался, раздумывая над тем, какова будет ее реакция, если она узнает всю правду. Единственный опыт в речном пиратстве убедил Хэнса, что подобные занятия – не для него. Однако его всегда привлекали большие деньги, которые давали ощущение собственной значимости.

Хэнсу удалось найти более приемлемый и более прибыльный путь добывания денег. С тех пор как порт Нового Орлеана был захвачен мистером Джефферсоном и открыт американским кораблям, Луисвил переживал свой расцвет. Огромные судоходные реки Запада обеспечивали выход в любую часть света. Этот источник ждал своего освоения.

Хэнс с энтузиазмом присоединился к братьям Тараскон, которые организовали грандиозное предприятие: строительство океанских судов ниже водопадов на Огайо. Компаньоны были не очень разборчивы в том, что перевозили, будь то виски в бутылках, краденые меха или зерно. Главное состояло в том, что прибыли получались потрясающими.

– Хэнс?

Голос Айви вывел Хэнса из задумчивости; он понял, что не ответил на ее вопрос и поспешно сказал:

– Я занимаюсь перевозками.

– Какими?

– Перевожу все, что сочту нужным.

– Ты уклоняешься от ответа, Хэнс.

Хэнс улыбнулся своей очаровательной улыбкой, растопившей уже не одну дюжину сердец. Но Айви лишь внимательно посмотрела на него.

– Просто я не хочу лишать себя удовольствия общаться с тобой и не говорить о делах.

Девушка медленно покачала головой:

– Ты разочаровываешь меня.

Хэнс рассмеялся. Обычно женщины льстили ему, легко верили каждому его слову. Но Айви требовала от Хэнса откровенности, заставляла больше проявлять себя. Он подозревал, что ее увлекает сложное дело кораблевождения, сеть распределения, которая простиралась от Пенсильвании до Нового Орлеана и дальше. Но Хэнс не хотел посвящать Айви в темные стороны своего предприятия, хоть в чем-то разочаровывать ее. Ему было очень важно хорошее мнение Айви о себе. Меняя тему разговора, он спросил девушку о ее семье.

– Мы из Бостона, – ответила Айви. – Отец преподавал в Гарвардском колледже древнюю литературу. К сожалению, руководство факультета сочло радикальными некоторые из его идей, и ему стало трудно там оставаться. Он был готов к переменам, когда услышал об организации Пенсильванского университета.

– Да, университету повезло. Мой брат Израэль высоко отзывается о преподавании твоего отца.

– Некоторые его идеи действительно очень увлекательны, – согласилась Айви.

Хэнс удивленно поднял брови:

– Неужели?

– Мои родители всегда поощряли учебу, даже ту, которая считается неинтересной для женщин. Тебе известно, что многие идеи Джона Локка[9]берут начало в его переписке с леди Мэшем?

Склонив голову набок, Хэнс добродушно рассмеялся:

– Признаюсь, Айви, некоторые участки моего мозга покрыты паутиной. Ты – свежий ветерок, который поможет ее сдуть.

Девушка просияла своей открытой улыбкой:

– Кажется, ты открыл мое призвание, Хэнс.

Айви Атвотер была единственной женщиной из всех, которых он знал, которая не требовала от него ни денег, ни обязательств жениться. Она щедро распахивала ему свою душу, ничего не требуя взамен. Этим летом 1806 года Хэнс забыл обо всем на свете: о том, что его жизнь менее чем достойна восхищения, что он постоянно использовал людей для осуществления своих целей, и расстраивал родителей. Казалось, часть доброты Айви перешла и к нему, сгладив его дурные черты.

Общество в Лексингтоне гудело, словно улей, обсуждая эту неправдоподобную связь. К великому неудовольствию красавиц и их честолюбивых матушек, парочка везде появлялась вместе. Айви не обращала внимания на подобные разговоры, но Хэнсу они стали надоедать.