— Слабо, — признался он честно.

— Придется подтянуть.

И Валентин глубоко вздохнул, только сейчас понимая какой тяжести мешок сложностей ему предстоит тащить. Но, что мне понравилось, так это то, что он спустя пару мгновений как-то собрался, взъерошился и твердо мне пообещал:

— Арифметику я выучу. Я зубами ее грызть буду, но одолею, проклятую.

Конечно же, нагружая парня такими условиями, я на самом деле не верил в то, что его компания разрастется более нескольких лодок или же одного небольшого судна. Все-таки дело это непростое, а тем более для пацана тринадцати лет. Он, как и все в его возрасте был максималистом и всерьез верил в собственные силы. В отличие от меня. Я-то уж четко себе представлял, что много от пацана ждать не приходится. Впрочем, его отец позже мне сказал, что Валентин с самых малых лет отличался удивительной целеустремленностью и страстью к планированию. И если он ставил себе какую-то цель, то полностью посвящал себя ее достижению. Так что, можно было надеятся…

Своего отца парень привел на следующий день. Мы с ним обстоятельно поговорили, обсудили его участие в деле. Он становился хозяином лодки и директором предприятия, но в дела своего сына не должен был залезать, предоставляя ему полную свободу действий. Отец, похоже, и не рад был затее, скептические смотрел на увлечение подростка, но все же испытал за него гордость — не трутня вырастил!

Составили договор, где я становился совладельцем «компании». Целая треть от дырявого корыта и всех будущих доходов будут принадлежать мне. Условия для Валентина просто шикарные. Для меня же, как для купца, не слишком, но тут я выступил не как деловой человек, а как простой скучающий мещанин. Развлекся я таким способом.

На следующий день я с Валентином и его отцом сходил к той женщине и выкупил лодку. После нашли того старика, что согласился помочь парню в освоении непростого дела и с того дня моя рыболовецкая компания, размером с одну единственную лодчонку способную ходить под парусом вдоль берега, начала свое нелегкое существование.

Валька взял двух помощников и через несколько дней подготовки и небольшого ремонта, вышел в море. Покрутился сначала невдалеке от скал, а потом, когда приобрел кое-какой навык, осмелился отойти на север и скинуть сети в том месте, где не было минных полей.

Первую часть улова Валентин притащил мне через неделю после покупки корыта. Три небольшие рыбины, размером чуть более моей ладони, под смешки Лизки нашли свое пристанище на сковороде и оказались съедены. Небогатый улов, но, как говорится, главное ввязаться, а там разберемся. Вот Валентин и ввязался, с головой уйдя в новое для него дело. И то, что начало получилось таким скромным его совершенно не смущало. Он прилагал все усилия для того, чтобы хоть как-то помочь своей семье.

В мае от военной разведки пришли последние новости — японская эскадра в срочном порядке снялась с якоря и ушла от берега города Инкоу в неизвестном направлении. Долго гадать о том, куда она делась, не пришлось. Японцы пошли встречать Балтийскую эскадру, которая по подсчетам наших моряков вот-вот должна была подойти. Цусимское сражение, наше поражение на море приближалось с неумолимостью падающего кузнечного молота. Но был еще вопрос — случится ли в этой истории то сражение, не изменилось ли чего? Ведь даже самое малое отличие от истории моего мира могло потянуть за собой такой вал событий и случайностей, что всякое мое предсказание могло оказаться простым пшиком. Как, например, с поражением Куропаткина под Мукденом. Ведь не случилось его, не дал он деру от японцев! А ведь я предсказывал об этом, пророчествовал.

Куропаткин, кстати, в связи с уходом японской эскадры, через неделю предпринял вторую атаку на укрепленные позиции. Послал в узкий перешеек почти всю пехоту, помог ей артиллерией и за десять дней тяжелых боев положил в полях на колючей проволоке полтора десятка тысяч душ. Но прорвать японские укрепления не смог. Эта новость пришла к нам с заметным опозданием. В тот момент когда Стесселю докладывали об этой неудаче я удивительным образом опять находился рядом. В его доме вместе с Витгефтом я снова обсуждал мою будущую продуктовую экспедицию. Едва я устроил свой зад в кресле прямо напротив дымящих папиросами генерала и адмирала, как в дверь настойчиво постучали. А спустя несколько секунд в комнату вошел молодой офицер, который щелкнув каблуками, доложил:

— Ваше Превосходительство, пришли последние известия из Инкоу.

— Прекрасно, — отозвался Стессель, — что там у Куропаткина? Опрокинул он японцев, сбросил их с гор?

— Никак нет, Ваше Превосходительство. Вторая атака, предпринятая им, не принесла никаких успехов. Князь Ивао удержал позиции, не позволив нашим войскам прорваться.

— Гм, дурные вести… Ивао превосходно знает военную науку и предпринял правильные действия. А Алексей Николаевич видимо не учел этого, кинул людей в мясорубку как следует не подготовившись.

— Или же как обычно…, — подал голос Витгефт, выпуская сизое облако дыма, — постеснялся придумать какую-нибудь военную выдумку, а просто приказал людям идти под пули. Ивао-то, думаю, из-под Мукдена вынес правильные выводы. Для него то поражение было все равно, что важный урок, который он прекрасно усвоил. И закопался в землю основательно.

Стессель не ответил, лишь качнув головой. Обратился к офицеру:

— Еще что-то сказать имеете?

— По предварительным оценкам Куропаткин в боях потерял шестнадцать тысяч человек, японцы же, по словам китайцев, что-то около шести.

— Это с учетом раненых?

— Нет, Ваше Превосходительство, это потери по смерти. Раненых у японцев много и в Дальнем и в Талиенване госпиталя оказались забиты под завязку.

— Понятно… Это все?

— Так точно, более свежих новостей нет.

— Хорошо, — кивнул Стессель и отправил офицера восвояси. И когда тот ушел, притворив за собою дверь, вздохнув, высказался: — Итак, господа, наше нынешнее положение затягивается на неопределенное время. Дотянуть бы нам до осени.

— Ерунда, Анатолий Михайлович, Ивао столько времени продержаться не сможет. Куропаткин рано или поздно сомнет его. Думаю через месяц, плюс пару недель, мы уже будем пожимать ему руку и лично докладывать о состоянии нашей крепости.

— Дай то бог, дай то бог… Устелить костями дорожку до Артура не является чем-то великим. Хотелось бы надеяться, что наш Главнокомандующий проявит хоть какую-то хитрость и сбережет людей.

— Для этого не нужно проявлять никакой хитрости, — фыркнул Витгефт. — Достаточно отрезать снабжение и японцы сожрут себя сами.

— И как же это сделать?

И тут адмирал развел руками, признаваясь в собственном бессилии.

— У меня кораблей способных выйти в море раз-два и