– Да, то были кахунас, которые беседовали с богами. Я же говорю о других кахунас – о мужчинах, которые знали историю, а были иные, которые читали по звездам и предсказывали будущее. А еще были такие, которые врачевали и занимались магией. Все важные знания были сосредоточены в руках этих мудрых людей.

– Надо же! А ведь вас называли дикарями, – засмеялась Флоренс. – Но это выглядит по-настоящему цивилизованно. Должно быть, в те времена люди тут жили тихой и мирной жизнью.

– Жизнь была богатой, но не такой уж мирной. У нас было много войн, как и везде в мире.

– Ну, вот видите! Вы действительно цивилизованный народ.

Коринн представила, как Акела усмехнулась.

– Каждый новый король дарил земли новым вождям, своим любимчикам. Старые вожди изгонялись, и иногда из-за этого возникали гражданские войны. Это ужасная вещь – гражданская война. Каланиопуу – старый король, который правил, когда Кук высадился на острова, – пришел к власти в результате такой войны, после того, как убили законного наследника Кеавеопала.

Коринн перестала их слушать, когда увидела Леонаку, который в этот момент вошел на задний двор со стороны пляжа. Он приставил длинную доску для серфинга к стене, а сам прошел в патио. На нем были лишь шорты, да и те мокрые. Потом Леонака заметил ее и улыбнулся.

– Вот мы и увиделись снова.

– Похоже на то. – Коринн вернула ему улыбку. – Как поживаете?

– Наслаждаюсь отпуском, пока он длится. – Тут его внимание привлек Майкл. Он подошел к нему и присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть. – Так значит, это тот самый ребенок. – Коринн наблюдала, как молодой гигант пытливо вглядывается в ее сына. Леонака протянул ему указательный палец, и Майкл вцепился в него, а потом, захихикав, принялся его раскачивать.

– Когда вы собираетесь рассказать мужу правду об этом молодом человеке?

Коринн ахнула и чуть не выпала из кресла. Увидев, как она нахмурилась, Леонака поднялся.

– Извините, это не мое дело. Такое больше не повторится. Я пришел, чтобы предложить вам поучиться серфингу.

Он так быстро сменил тему, что Коринн не стала возвращаться к старой. Мысленно выругала Акелу и прикинула, кому еще толстуха могла рассказать об этом.

– Очень мило, что вы предложили, мистер Наихе, но вынуждена отказаться, – слегка чопорно сказала она.

– Будем друзьями. Поэтому зовите меня просто Лео. Вы не можете приехать на Гавайи и не намочить ног хотя бы один раз.

– Нет, я не могу.

Лео сдвинул брови.

– Наверное, вы не умеете плавать, вы же всю жизнь жили в холодном городе?

– Вообще-то я хорошо плаваю. – Коринн улыбнулась. – Я научилась, когда была еще ребенком. Мы с отцом ходили к нему на верфь. Когда он был занят со своими рабочими, я выходила на улицу, чтобы поиграть с местными детьми. Сначала они меня дичились из-за того, что мой отец владел этой верфью, но потом, какое-то время спустя, посвятили меня во все свои игры. Мы обычно уходили плавать за доки. Флоренс все никак не могла понять, почему у меня влажные волосы, когда я возвращалась домой. Я об этом никому не говорила, иначе бы меня больше не выпустили из дома. Один из мальчишек, Джонни Бикслер – ему было примерно одиннадцать – взял меня под свое крыло. Я много чему у него научилась.

Она неожиданно рассмеялась. С чего бы ей вздумалось завести с ним этот разговор? Она не вспоминала о Джонни Бикслере много лет. Надо бы поинтересоваться, в кого теперь превратился крепкий мальчуган, который научил ее плавать, ругаться дурными словами и защищаться с помощью ножа в то дикое лето, когда залив стал для нее местом, полным очарования, и площадкой для игр.

Леонака улыбнулся ей.

– Значит, вы воспитывались в шайке юных уличных бандитов, да?

– Господи, мне было всего десять! И это продлилось лишь одно лето. Но знаете, мне никогда не забыть ощущения свободы, которое я испытала в тот год. Это было потрясающе!

Именно тогда в ней возникла решимость оставаться свободной всю свою жизнь, вдруг сообразила Коринн. Но сейчас, по разным причинам, это уже было не так важно.

– Если вы умеете плавать, тогда нет причин отказываться от того, чтобы научиться кататься на доске. Сегодня очень хорошая волна, – подбодрил ее Лео. – Джаред и Малия уже там.

Так вот, оказывается, где он сейчас. Он развлекается! Коринн разозлилась. Значит, подкинул щенка и решил, что умиротворил ее, а потом отправился кататься на серфе, забыв и думать о ней.

– Ну, так как?

О, как ей захотелось показать Джареду, насколько он ей безразличен и что они снова с ним на ножах!

– Боюсь, мне нечего надеть для занятия серфингом.

– Ерунда! – усмехнулся Леонака. – Моя тетушка достанет вам какой-нибудь саронг из своего сундука для шитья.

Коринн покраснела и покачала головой.

– Нет.

Он пожал плечами.

– Жалко. Джаред сказал, что я не смогу затащить вас в воду, хотя мне показалось, что вы более смелая женщина.

Коринн внезапно встала. На вызов не ответить нельзя!

– Пожалуйста, дайте мне пару минут, чтобы переодеться. Буду рада, если вы научите меня серфингу.

Леонака с улыбкой посмотрел вслед Коринн, которая быстрым шагом вышла из патио, крикнув Флоренс, чтобы та присмотрела за ребенком. Джаред ни слова не сказал ему о том, что Коринн не захочет поплавать в океане. На самом деле он не услышал от Джареда и двух слов за все утро.

Последствия того, что устроил Джон Пирс, были ужасны. Требовалось срочно восстановить между ними перемирие, а лучший способ для этого – сделать так, чтобы Джаред увидел свою красавицу-жену в прилипшем к телу влажном саронге. Пусть желание заставит его образумиться, и тогда Джаред поймет то, что Леонака уже давно знал: без этой женщины ему не стать целым человеком.

Покраснев до корней волос, Коринн рассматривала себя в зеркале над комодом. Одетая в саронг, она была все равно что раздетая. Руки, плечи, ноги до колен были открыты. А линии остальных частей тела, даже прикрытых тканью, виднелись отчетливо, с живописными подробностями.

– Я не могу это надеть, Акела.

– Почему?

– Тут… тут слишком много выставлено напоказ.

Акела с улыбкой покачала головой.

– Ты же видела Малию, она одета в то же самое. Все наши женщины надевают такое, когда идут поплавать, – хмыкнула она. – Даже я! Здесь не Бостон, Колина. Ты на Гавайях, где мы радуемся жизни.

Коринн улыбнулась.

– Хорошо, что ты больше не перетягиваешь грудь, – сказала Акела, вешая на плечики ее платье. – Иначе саронг не сидел бы так хорошо.

Коринн обернулась и посмотрела на нее округлившимися глазами.