Я тоже не хотел улетать. Но при этом я не считал, что на Лазурном Берегу свет сошелся клином. В следующем году мы отправимся куда-нибудь в другое место. Например, я очень хотел побывать на Гавайях...

– Есть, – кивнула Вика. – Но во Франции лучшая медицина...

– Медицина? Ах, да... Хорошо, когда придет время рожать, мы снова вернемся сюда...

Деньги на платную клинику есть, так что никаких проблем. А в России лучше не рожать. Уж я-то знал, что такое наша система здравоохранения. Если повезет, самая сложная операция удастся. А если нет, то и аппендикс вырезать не могут, а если и вырежут, то совсем не то... Уж лучше Франция или Швейцария. В Германии, говорят, тоже неплохо... Да, рожать Вика будет за границей. Слишком сильно любил я ее и своего будущего ребенка, чтобы рисковать ими...

В Москве я узнал хорошую новость. Пашка заключил очень выгодный договор о прямых поставках металла с крупным западногерманским концерном. Сделка тянула на десятки, если не на сотни миллионов долларов. К тому же я соскучился по Пашке. Словом, мы зависли с ним в нашем казино. Слово за слово, рюмка за рюмкой... Домой я приполз ночью, на бровях...

– И как это называется? – спросила Вика.

– А это... это называется... у нас будет вилла... на Лазурном Берегу...

– Когда?

– Скоро... Одну рюмочку, и я твой...

Вика не отказала мне в рюмочке коньяка. Но я отказал ей. То есть, может, что-то и было, но я ничего не помнил...

Проснулся я утром. Голова чуточку тяжелая, но так вроде бы ничего. Надо принять холодный душ, и я буду свежим как огурчик.

Но холодный душ я принял, еще не доходя до ванны. Вика об этом позаботилась.

– Выспался? – насмешливо спросила она.

– Ничего...

– Почти двое суток спал... Что вы там с Пашкой пили?

– Водку пили... Двое суток спал?! – оторопело протянул я.

Такое ощущение, будто ушат холодной воды на меня вылили. Но внутри-то тепло. Да, ошарашила меня Вика. Но ведь ничего такого не произошло, что могло встряхнуть меня изнутри. Подумаешь, весь вчерашний день проспал...

– Ну, почти... Есть, наверное, хочешь...

– Да я бы не сказал. Но если накормишь...

Вика приготовила фирменную яичницу с луком и ветчиной. Так что на работу я отправлялся в отличном расположении духа. Интересно, что скажет Пашка, когда узнает, как я провел вчерашний день. Ругать он меня, конечно, не будет – как-никак мы компаньоны. И если кто может меня ругать, так это я сам. Но с чего я должен был казнить себя? Ведь ничего страшного не произошло, мир этот не скатился с налаженных рельсов. Я целый месяц отдыхал, и ничего, а тут какие-то сутки...

Но Пашка вообще ничего мне не сказал. По той простой причине, что я не застал его в офисе.

– А где Павел Васильевич? – спросил я у секретарши.

– Не знаю... Елена Петровна тоже звонила, спрашивала его...

Сначала я позвонил Пашке на его мобильник. Телефон отключен. Тогда я связался с Леной, Пашкиной женой. И сразу же попал под раздачу.

– Павел где?

– Не знаю... Сам у тебя хотел спросить...

– Где ты его потерял?

– Я?! Его потерял?! Лен, ты чего?

– Алкаши несчастные...

И без того в ее голосе чувствовались истерические нотки. А тут еще такое обвинение...

– Кто алкаши? – возмутился я.

– Да вы с Пашкой... Ну, встретились, ну, выпили. В запой зачем уходить?

– Какой запой, о чем ты?

– Он сказал, что к тебе домой поехал... Ты его позвал!

– Когда я его звал?

– Вчера... Он тебе домой позвонил, а ты его к себе пригласил. Он к тебе и поехал... Сказал, что тебя выручать поехал. Сказал, что ты совсем плохой... Где Пашка, черт тебя возьми?

– Не было его у меня. Лен, ты что-то путаешь... Не мог я его к себе пригласить. Я вчера весь день как убитый спал. Весь день...

– Что, стыдно признаться? – на повышенных тонах спросила Лена. – Что вы там вытворяли, если стыдно... Учти, если узнаю, что он с твоей Викой согрешил...

– Что ты сказала?! – взревел я.

Такого удара от Лены я никак не ожидал. Ниже пояса ударила. Да так неожиданно, что у меня дыхание чуть не отшибло... Что это с ней? Может, умом на почве беременности тронулась... А ведь она беременна. То ли на четвертом, то ли на пятом месяце...

– Пашка?! С моей Викой?! Ты хоть поняла, что ты сказала?..

– А что я сказала? – спохватилась Лена.

– Ты за кого мою Вику держишь?

– А-а... Катя говорила... Ну, она говорила, что Вика...

Лена уже поняла, что влезла на запретную территорию, если не сказать, на минное поле. И теперь пыталась перевести стрелки на свою дражайшую подругу.

– Что сказала твоя Катька?

– Ну, она говорила, что Вика шлю... Ну, то есть была...

– Передай своей Катьке, что она!..

Я хотел сказать, что Катька сама шлюха. Но в последний момент остановился.

– Пошли вы обе!..

Я с такой силой положил трубку на телефонные рычаги, что стукнул корпус аппарата. В довесок треснул кулаком по столу и, схватившись за голову руками, закачался в кресле... Если верить Пашкиной жене, то Катя знала, чем занималась Вика. Или даже знала, чем она продолжала заниматься после того, как перебралась ко мне. А ведь блудила Вика. И Катька, а вместе с ней и Ленка, предполагают, что и сейчас она такая же, и что Пашка может с ней... При мне... Да, хорошая же у меня репутация. А я-то думал, что никто ни о чем не догадывается... А Катька такая, она могла и Сашке растрезвонить, и ее родителям...

Сашка... Александра... Мне вовсе не хотелось выяснять, знала ли она о том, какой образ жизни вела в прошлом ее сестра. Но мне вдруг захотелось увидеть ее саму... Но не до нее сейчас. С Пашкой надо разбираться – куда он пропал, да и вообще...

Я вызвал к себе Пашкину секретаршу и спросил, где он может быть. Варвара Сергеевна ответила мне, что, действительно, вчера вечером Пашка звонил мне домой. После чего сам отправился ко мне в гости. Днем он встречался с представителями дружественного нам банка, обедал с ними в ресторане – или под водочку, или под коньячок. Секретарша сказала, что Пашка был слегка подшофе, когда собирался ко мне. А может, и не слегка... Так или иначе, Пашка отправился ко мне домой. Но не один, а с водителем, который помимо всего выполнял еще и функции телохранителя. Но и Максима найти не удалось. Пропал вместе с машиной... Эта история все больше и больше не нравилась мне. И чем больше я в нее вникал, тем сильней было ощущение того, что надо мной сгущаются тяжелые грозовые тучи.