Ночь в Африке наступает внезапно. Костры вокруг лагеря показали, что арабы никуда уходить не собираются, поэтому экипаж и пассажиры не спали, как и в ночь крушения, готовились к отражению нападения. Утром продолжились переговоры, и уже более успешно. Руководители арабов скомандовали, и в лагерь к русским принесли четыре курдюка воды, которая оказалась горько-соленой. В обмен кочевники потребовали разрешения подняться на пароход. Капитан, понимая, что его разрешение носит номинальный характер, махнул рукой. Толпа с воплями и улюлюканьем бросилась переправляться на «Москву». К счастью, религия запрещает мусульманам питаться свининой и употреблять спиртное, поэтому удалось спасти бочонки с солониной, водкой и вином. Но из-за дерева для костра пришлось выдержать рукопашную схватку с арабами, которые бросились отнимать его у моряков. Трудно сказать, чем бы все это кончилось, если бы не душераздирающий вопль, привлекший внимание грабителей к пароходу.

Оставив русских в покое, они кинулись на пароход, где началась драка между своими. На следующий день появился сын местного паши, но он не мог, а может быть, и не хотел остановить своих соплеменников, которые с остервенением грабили судно.

К вечеру от парохода остался лишь скелет. Все, что можно было отвинтить, оторвать, обрезать, вырвать, исчезло. Экипаж и пассажиры наблюдали, как мародеры, весело перекликаясь, вытряхивали в море чай, чтобы забрать дощечки ящика. Сам паша появился, когда большинство подданных разъехались, навьюченные награбленным имуществом. После долгого торга паша разрешил за четыреста американских долларов разбить лагерь у источника в шести верстах от места крушения и даже выделил несколько верблюдов для перевозки имущества.

Пока собирались, арабы вновь засновали по лагерю, воруя все, что плохо лежало. Шесть верст по раскаленным пескам, покрытых колючими кустарниками, дались потерпевшим крушение нелегко. Все шли нагруженные тяжестями, женщины несли детей.

Паша потребовал еще денег за «охрану» лагеря и части продовольствия, которое сразу не смогли взять с собой. Пришлось ещё раз заплатить вымогателю.

Продовольствие – самое важное для потерпевших крушение. Капитан попросил Владимира Николаевича взять на себя его охрану и распределение. Тот энергично принялся за дело. Заядлый охотник и рыбак, Владимир Николаевич на новом месте подстрелил двух гусей. Потом организованная им охота и рыбалка стали серьезным подспорьем в питании людей. Рис перетирали каменной доской и валиком. Дадим слово одному из участников тех событий: «Да и за это спасибо г. Миклухо, который отыскал у дикарей камень и с пользою применил его в лагере… Мы все обязаны ему за его неусыпные труды по заведованию провизией, и он вполне заслужил глубокую благодарность. Эту трудную обязанность он выполнял с замечательным старанием и аккуратностью. Я называю ее трудною, потому что быть на ногах, в провизионной палатке ежедневно с 5 часов утра до 10 часов вечера, выдавая провизию, заботиться о ее просушке, иметь достаточное количество воды для варки пищи и чая, лично исполнять всякие требования: одному сахар, другому свечу, третьему вина, фиников, сухарей и т. п.; производить выдачу различных продуктов с таким расчетом, чтобы их хватало на более продолжительное время – обязанность далеко не легкая. В.Н. Миклухо в этом деле оказался лучшим помощником командиру…»

Арабы из мародеров быстро превратились в коммерсантов, требуя деньги у потерпевших крушение за любую ерунду. Полагаться, что они доставят за немалую сумму письмо в Аден, написанное капитаном «Москвы», было нельзя. Решили, пока оставались еще продукты, идти пешком в ближайшую бухту. На разведку отправились двое: Миклуха и мичман Фофанов. Они прошли на север более двадцати вёрст, но песчаная буря заставила их вернуться. Отдохнув несколько дней, офицеры вновь ушли в пустыню прокладывать путь. Вернулись они через неделю, худые, почерневшие от солнца, но зато с очень важными новостями.

Миклуха и Фофанов обнаружили бухту и небольшую деревушку на её берегу. В ней можно было купить провизию и воду. А самое главное – глубина бухты позволяла пароходу подойти близко к берегу. Оказалось, что в этой деревушке находились несколько англичан, которые спаслись с погибшего судна. Они сумели передать весть о крушении и теперь ожидали, когда за ними придут спасатели.

Новости вызвали в лагере моральный подъем. До этого многие пассажиры, исхудалые, вымотанные лихорадками, апатично целыми днями лежали на песке, не реагируя на окружающее. Люди настрадались предельно. Днем – ужасающий зной, ночью – холод и сырость, вода отвратительная, еды мало, да и такая, что все мучились желудочными заболеваниями.

Можно удивляться только мужеству и выносливости пассажирок – жен офицеров. Они подбадривали мужчин, стирали для всех белье, страдая от кровососущих насекомых, тучами клубившихся у ручья, помогали готовить еду.

Воодушевленные полученными известиями, русские стали сворачивать лагерь и готовиться к переходу. Арабы согласились за большие деньги дать нескольких верблюдов и ослов для перевозки грузов и женщин с детьми. Рано утром двинулись в путь по разведанной Владимиром Николаевичем и мичманом дороге. Шли без остановки днем и ночью. Когда до бухты оставалось еще несколько верст, люди уже падали от усталости. Кто-то крикнул, что видны мачты парохода, который пришел за англичанами. Это влило новые силы даже в наиболее слабых. Миклуха весь путь шел впереди, показывая дорогу.

Деревушка называлась Ганда. Все дома в ней были построены из обломков разбившихся у берегов судов. Рядом с ней пришлось провести еще сутки, пока не уладили расчеты за верблюдов, провизию и «охрану». В заключение, паша попросил написать свидетельство о том, что русских никто не обижал и они всем довольны. Русский человек зла не помнит – командир такую бумагу подписал. Арабы дали четыре рыбачьи лодки, на которых всех переправили на английский пароход.

Англичане отнеслись к русским с большой симпатией и сочувствием, как на пароходе «Багдад», так и в Адене. 52 суток провели потерпевшие крушение в песках Африки и все остались живы, даже маленьких детей сумели уберечь. В Одессу их доставил пароход «Чихачев».

В 1886 году В. Миклуху перевели для службы в Добровольный флот. Он был создан на народные добровольные пожертвования и представлял собой резерв военного флота. Затем он учился минному делу и сдал экзамен на право командования миноносцем.

Владимир Николаевич много плавал на различных кораблях. В редких отпусках любил поохотиться. На одной из охот едва не погиб в результате случайного выстрела. Обошлось потерей двух пальцев на левой руке. На этом его беды не закончились. Тяжело заболела жена. Он отправил жену за границу, лечил её у известных врачей, но спасти женщину не удалось. В 1895 году он овдовел.

Вторично женился спустя четыре года на вдове, которую звали так же, как и первую жену, Юлией. Детей у него не было ни в первом, ни во втором браке.

Служба Миклухи шла, как обычно идет она у офицеров, которые, как советовал в «Капитанской дочке» батюшка Гриневу, на службу не напрашивались и от службы не отговаривались. Перед Русско-японской войной Владимир Николаевич командовал броненосцем береговой обороны «Адмирал Ушаков». Он уже готовился уйти на пенсию, когда началась война. Миклуха настоял, чтобы его оставили командовать броненосцем. Ему выпала судьба принять участие в самом трагическом для России Цусимском сражении.