litbaza книги онлайнДетективыУлыбка химеры - Татьяна Степанова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 83
Перейти на страницу:

Она шла по коридору розыска. А в голове вертелось: значит, это все-таки разборка, и все концы уже обрезаны, и «крот», почему-то оказавшийся Легионером (почему? как они это-то узнали?), мертв... И чудес на свете не бывает, потому что...

— Пропустите меня! Да пропустите же... Мне срочно нужно с кем-то поговорить — со следователем, с начальником вашим. Да какой еще, к черту, пропуск, какой паспорт... У меня нет паспорта, я его забыл... Да пропустите же меня!

Кто-то скандалил на проходной розыска. Возможно, жалобщик-сутяга. Его не пускали в управление без документов. А он словно не понимал увещеваний постового, не понимал очевидного, что пропуска заказываются вот тут рядом за углом, в бюро пропусков, при предъявлении паспорта.

Катя, проходя мимо, машинально заглянула на проходную. Кто там так кричит? Он пьян, что ли? Или не в себе? Что ему нужно? Заглянула и остановилась, увидев рядом с постовым... Филиппа Салютова. Он что-то горячо, почти истерически доказывал невозмутимому молоденькому сержанту — своему ровеснику. Катя сразу узнала Салютова-младшего. Он по-прежнему был в своем пальто, правда, теперь эта некогда дорогая и стильная вещь была испачкана и измята, словно старое одеяло.

Глава 33ДОНОС

Катя замерла в нерешительности: как поступить? Подойти к ним? А вдруг Филипп ее узнает? Но и уйти к себе, оставив его здесь, в проходной розыска, тоже невозможно. Что ему нужно здесь? Что с ним? Знает ли он о смерти своего приятели или еще нет?

— Почему не пропускаете? — спросила она сержанта, подходя к КПП. — Гражданин, вы к кому? По повестке?

Филипп Салютов оглянулся и... Через мгновение Катя вздохнула с облегчением: он ее не узнал. Конечно же, нет! Там, в баре на улице Суворова, не хватало света, да и все его внимание тогда поглощал разговор с Эгле...

Однако спустя еще секунду она почувствовала и нечто другое — сильное беспокойство, дискомфорт.

Их взгляды с Салютовым-младшим снова встретились, и ей показалось: ее подхватывает какая-то волна — мутная, мощная, стремительная. Подхватывает, тащит, несет за собой. И такое впечатление рождал этот вот юнец. Его взгляд напомнил Кате взгляд наркомана, лишенного дозы, — все то же истерическое лихорадочное исступление. Последняя грань ломки.

— Сержант, пожалуйста, пропустите его, — поспешно сказала Катя дежурному. — Вот, по моему удостоверению. Я сама потом выпишу ему пропуск. Или Колосов закажет через бюро пропусков.

Однако на упоминание фамилии начальника отдела убийств Салютов-младший никак не отреагировал. Казалось, он вообще не воспринял Катиных слов. Его пришлось тронуть его за рукав пальто. Шерстяной ворс на ощупь оказался насквозь промокшим. Да и все пальто выглядело так, словно его вываляли в снегу, — полы обвисли, нескольких пуговиц спереди не хватало.

— Вы к кому? — повторила Катя. — По какому вопросу?

— Мне срочно надо сделать заявление. — Филипп недоверчиво оглядывался, словно сам с собой решал, что же ему здесь, в этих стенах, делать дальше, куда обращаться. — Я хочу сообщить... я хочу дать показания.

— Ну, раз так, пройдемте. — Катя повела его на первый этаж в розыск по узкому коридору, куда выходили двери всех кабинетов, где возле пульта дежурного красовался стенд спортивных достижений команды УУР и висела вечная Доска почета с фотографиями оперативников в парадной форме. Но ничего этого Филипп словно и не заметил. Катя открыла дверь колосовского кабинета, откуда вышла пять минут назад, и пропустила Филиппа вперед.

А дальше была краткая немая сцена. И ее словами не опишешь. Катя по-хозяйски придвинула Салютову-младшему стул (Колосов в эти мгновения просто разглядывал его, как статую в музее). Потом она сняла со шкафа пишущую машинку, вечно пылившуюся без дела, потому что Никита печатал с грехом пополам и всегда спихивал эту процедуру на подчиненных.

Катя водрузила машинку на стол, взяла чистый бланк протокола допроса и приготовилась печатать. Тем самым давая понять им обоим, что она никуда не уйдет и что роль «секретаря» на этом допросе принадлежит ей безраздельно.

Она видела: Филипп Колосова узнал.

— Я пришел к вам, — произнес он. — Я должен сделать заявление.

— Какое? — спросил Никита. — Во-первых, здравствуйте, Филипп. Садитесь. Рассказывайте. Что-то случилось?

— Да, случилось. Я хочу сообщить: пропал мой товарищ. Его нет уже почти сутки. Я его везде искал. Но он пропал. — Салютов-младший впился взглядом в пачку фотографий, все еще лежавших перед Колосовым. — Вы, кажется, с самого начала ведете это дело, дело по казино моего отца... А я хочу сделать заявление, дать показания. Но сначала... — Он протянул руку к снимкам. — Что это? Это же...

Снимки из его разжавшихся пальцев веером рассыпались по полу, как карты из колоды. Катя со своего «секретарского» места наблюдала за ним. Лицо Филиппа стало пепельно-серым.

— Где вы его нашли? — глухо спросил он. — Когда?

— Сегодня в пять утра на обочине Рублевско-Успенского шоссе на двенадцатом километре, — ответил Колосов.

— Я знал... Я знал, чувствовал, что его убили. — Филипп нагнулся, собрал фотографии. Когда он выпрямился, Кате почудилось, что в этом тесном прокуренном кабинете с зарешеченным окном и сейфом, смахивающим на стальной гроб, словно снова поднимается, вздыбливается как гора та приливная волна — серая, мутная, сметающая все на пути. И опять ее до крайности поразило и даже напугало, что это тягостное ощущение ассоциируется у нее именно вот с этим худым, бледным парнем, почти ее ровесником по годам, показавшимся ей в их первую встречу таким... Каким же? Катя внезапно поймала себя на мысли: больше всего на свете ей сейчас хотелось уйти, вырваться отсюда. Оставив их друг против друга задавать вопросы и отвечать на них, потому что все то, что она сейчас услышит и чему станет свидетельницей, не что иное, как...

— Я хочу дать показания, — глухо произнес Филипп. — Я знаю, кто это сделал. Я буду свидетельствовать против него и здесь, и на суде. Записывайте, ну, я же говорю вам, что я все скажу, что же вы не пишете?

Катя вздрогнула от его окрика. Склонилась к машинке.

— Так кто же убил Легионера? — спросил Никита.

— Это сделал мой отец.

Словно выключили свет. А потом включили. И он, яркий, колючий, ослепил их. Двое мужчин стояли друг против друга, их разделял только стол. Катя сидела, но так и не могла заставить себя печатать.

— Ты что болтаешь, парень? — тихо сказал Колосов. — Ты что говоришь? Ты соображаешь, что ты сейчас сказал? Соображаешь?

— Его убил мой отец, — упрямо повторил Филипп Салютов. — Я это знаю и могу доказать. А Китаев наверняка ему помогал. Он сделает все, что отец ему прикажет. Он ему предан как пес. Пес!

Он рухнул на стул и закрыл лицо руками. Колосов обогнул стол, налил из электрочайника воды в стакан, склонился к Филиппу.

— Ну-ка выпей. И успокойся... Слушай, а ты, часом, не накурился?

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 83
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?