— Значит, так, поганая новость номер раз: тут висит «электра», — сообщил я. — Судя по размерам и интенсивности свечения, не очень мощная, но если коротнет, на прожарку наших с тобой тушек энергии хватит. «Трешки» не спасут.

— Висит и висит, — непонимающе откликнулась Лата. — Что с того? Мы ж ее не трогаем.

— Нижняя граница аномалии, если я правильно определил, в паре сантиметров от поверхности воды. Поэтому, если б ты пустила волну чуть крупнее, то мы превратились бы в угли.

Лата ойкнула. Вот-вот, девочка, правильно, надо бояться, чтобы не терять бдительности. Зона не любит шибко смелых и не привечает фривольность.

— Костюмы точно не выдержат? — наконец спросила девушка. — У «трешек» неплохая изоляция.

— Хочешь проверить?

— Не особенно жажду. Неужели есть новость еще гаже?

— Ага. Люк в подвал — под водой.

На этот раз Лата даже не ойкнула. Она промолчала, осознав, наверное, всю трагикомичность ситуации.

Положение сложилось и впрямь дурацкое: вроде бы вот он — вход в бункер. Внутри наверняка ждет артефакт, там можно поспать, прийти в себя после безумных скачек на Янтаре и возле Рыжего Леса, переждать надвигающийся выброс, в конце концов. Но ты попробуй туда попади. Залезть в воду взрослому человеку, не пустив даже небольшой волны, безумно сложно. Это равноценно попытке проскочить под колесами несущегося поезда: шансов, что повезет, один из ста. Рискнуть? Ой ли. Моя бесценная задница стоит дороже, чем любая цацка в мире. К тому же мертвым хабар ни к чему.

Короче, вляпались мы порядочно, ничего не попишешь.

— Помоги-ка, — попросила Лата.

— Только не урони чего-нибудь, — напрягся я, упираясь в арматуру и подставляя плечо. — Отпрыгнуть от брызг я не успею. Махом сожжет.

Она перебралась на мою сторону, прижала локтем «швейцарку» и достала ПДА. Сканер подтвердил, что мощности аномалии хватит для смертельного поражения током. Неутешительно.

Лата повернулась ко мне и вновь блеснула кругляшками линз в свете фонарика.

— Как ты сказал про брызги?

— Про брызги? А-а… Ну сожжет к черту, если закоротит.

— Нет-нет. Ты сказал: отпрыгнуть не успею. — И?

— Отпрыгнуть не успеем, а вот подпрыгнуть…

— Я абсолютно не догоняю хода твоих мыслей, но мне уже дискомфортно.

— Все элементарно, сейчас объясню. — Лата зачем-то потрогала острие саперки и осторожно нагнулась, разглядывая запорное колесо люка под водой. Потом оценивающе оглядела синеватое облачно «электры», распрямилась и вынесла вердикт: — Что ж, можно рискнуть.

— Вот теперь мне окончательно поплохело, — признался я. — Выкладывай, что задумала?

— Нужно коротнуть «электру» и попробовать попасть в нижнее помещение, пока она не перезарядилась.

— Да ты сбрендила, — ошарашенно сказал я. — Если аномалия сработает, здесь ничего живого не останется. Мы же мокрые! Это тебе не дистиллированная водичка, которая ток не проводит.

— Поэтому я и подумала: надо подпрыгнуть в момент замыкания. — Я не мог видеть лица девушки под маской, но почему-то был уверен, что в этот миг Лата улыбнулась. — Чтобы мы не касались ничего вокруг. Понимаешь?

— Понимаю, — медленно проговорил я. — А о высокой влажности ты подумала? По воздуху нас коротнёт не хуже, чем по воде.

— Не факт. Влажность, как показывает сканер, не критичная: около шестидесяти процентов. Чтобы пробить полметра воздуха при такой влажности, нужно неимоверно высокое напряжение.

— При разрядке «электр» оно как бы немаленькое. — Я посмотрел на фосфоресцирующий очаг аномалии. — Но рациональное зерно в твоем плане, несомненно, имеется. Если мы подпрыгнем одновременно и высоко… Может быть, и сработает. Тут заминка в другом. — Я невольно понизил голос. — Есть мнение, что «электры» обладают примитивным разумом и могут ударить в… помеху.

— Я слышала такую гипотезу. — Лата тоже перешла на шепот. — Но, даже если это действительно так, мы перехитрим электрическую дрянь.

— И каким же образом?

— Зачатки разума — это не разум. Реакция на раздражение у простейших всегда агрессивна, но предсказуема. Она должна среагировать на объект, который ее потревожил.

— На таком расстоянии «Электра» не воспримет болт как агрессора. Она поразит того, кто его бросил. Проверено.

— Болт не воспримет. И саперку скорее всего не воспримет. А два сцепленных рюкзака, набитых тяжелым мусором, вполне может. Ведь амебе, по большому счету, плевать, что или кто посмел потревожить ее покой. По рогам наверняка получит наиболее массивный движущийся предмет.

В словах девушки был не только здравый смысл, в них сквозила надежда. Я волей-неволей улавливал и впитывал флюиды уверенности в успехе задуманного. Но, рассуждая трезво, следовало признать два сомнительных пункта в плане: шансы на удачный финал плавали в пределах «пятьдесят на пятьдесят», влажность воздуха все-таки казалась мне опасно высокой.

А еще был третий момент — ни положительный вроде бы, ни отрицательный. Просто голый факт: кроме предложенного Латой варианта, у нас ничего нет.

— Нам придется связать рюкзаки и набить их хламом под завязку, — сказал я, как бы давая свое согласие на безумный эксперимент.

— Не просто под завязку, а чтобы в сумме их масса получилась больше твоей. Признавайся, сколько весит твой фонящий организм?

— Около девяноста кило. Плюс костюм, броник, цацки, сухпай и оружие. Даже если мы умудримся набрать всякого дерьма и затолкать его в сцепленные рюкзаки, я физически не смогу швырнуть куль весом в центнер. Я его поднять-то с трудом смогу. А при условии, что стоять мне приходится, балансируя чуть ли не на одной ноге… В общем, идея хорошая, но невыполнимая.

— Все-таки ты паникер. Снаружи кажешься матерым ветераном и строишь из себя мачо, а в душе — паникер.

— Полегче на виражах. Могу и в глаз дать — не погляжу, что тетя.

Лата хмыкнула и извлекла из карманов два мутно-желтых образования с янтарными прожилками.

Вот те здрасьте. Она прихватила из катера «золотые рыбки» — дорогие артефакты, которые немного меняли гравитационные поля и при грамотном использовании могли значительно уменьшить вес переносимого хабара. Вес, но не массу.

Братцы, а ведь девчонка — умничка. Светлая головушка.

— На, — она протянула мне цацки, — не поперхнись.

— Хвалю за проявленную расторопность, — поблагодарил я, не выдав, впрочем, в голосе особого удовлетворения. — Теперь осталось соорудить здоровенную хреновину, кинуть ее в аномалию, сиганув одновременно на полметра вверх, а потом — если выживем — в течение минуты откупорить люк, забраться внутрь и молиться, чтобы во время выброса обиженную «электру» выкинуло отсюда прочь. Сущие мелочи.