В отличие от многих американцев Дин не верил ни одному из кандидатов в президенты, а Никсону в особенности. Ведь тот был уже не потомком фермеров, как его предшественник, а потомком лавочников (его родители владели лавкой в городке Уиттиер). И в то время как миллионы американцев терзались сомнениями относительно того, кому отдать свои голоса – Никсону или Хэмфри, Дин считал, что ни один из них не способен сделать что-то позитивное для своей страны. И вообще в двухпартийной системе Америки Дин давно разочаровался, поскольку обе партии были рождены одним и тем же классом – буржуазией, содержались им и верно служили только ему.

Еще совсем недавно Дин симпатизировал демократам и считал, что они более прогрессивны с точки зрения интересов большинства американцев. Но потом, когда пообщался с левыми в разных странах и почитал книги классиков марксизма-ленинизма, понял, что обе партии США имеют различия в подходах к действительности, но цели у них едины – служить корыстным интересам финансового капитала. А все публичные и закулисные баталии между партиями прежде всего отражают противоречия между финансовыми блоками. Как писал известный политолог Д. Койл в своей книге «Политическая система США»: «В настоящее время две партии стали еще более похожи друг на друга. Их называют иногда двойниками. Американские избиратели чувствуют, что демократы и республиканцы имеют только разных кандидатов, а партии в целом являются лишь организациями для победы на выборах и получения контроля над правительством».

Кстати, во время ноябрьских выборов 1968 года кризис доверия к системе двух партий достиг особой остроты (виной всему была война во Вьетнаме). Это была кампания, в которой активно проявили себя, с одной стороны, движение крайне правого типа во главе с Уоллесом, а с другой – буржуазно-либеральное и прежде всего антивоенное движение, в частности массовое движение молодежи, объединившееся вокруг сенаторов Юджина Маккарти и Роберта Кеннеди (последнего в итоге застрелят накануне выборов). В итоге впервые в истории избирательной системы США третий кандидат – Уоллес – в ходе выборов получил значительное количество голосов, выступая вне рамок двухпартийной системы. Правда, сведущие люди не заблуждались на этот счет, понимая, что таким образом все тот же финансовый капитал создавал себе резерв за пределами системы двух партий. Понимал это и Дин, поэтому в тот день ноября 68-го, когда Америка узнала имя своего нового президента, из-под его пера родился поэтический ответ на это событие – песня «О моя бедная родина!»

Не стоит думать, что в те дни Дин был увлечен исключительно одной политикой. Много времени он уделял воспитанию своей крохотной дочери Рамоны, а также продолжал сниматься в кино. Правда, за полтора года своего пребывания в Италии он так и не дождался приглашения от кого-то из прогрессивных режиссеров и продолжал сниматься в коммерческих второразрядных фильмах. Ему было, конечно, обидно, однако поделать с этим он ничего не мог: его типаж красавчика и баловня судьбы отпугивал серьезных режиссеров. Хотя в те дни Дин еще тешил себя мыслью, что когда-нибудь ему удастся сыграть что-то стоящее в итальянском кинематографе. Поэтому он часто повторял в своих интервью, что великий актер Джан Мария Волонте, до того как стать знаменитым, тоже снимался в «спагетти-вестернах». Но здесь Дин лукавил.

Волонте и в самом деле начинал свое восхождение к вершинам славы с вестернов, но это были выдающиеся вестерны. Он играл у Серджио Леоне в «За несколько лишних долларов» и у Дамиано Дамиани в «Золотой пуле». Дин ничем подобным похвастаться не мог. Например, не так давно Волонте снялся в гангстерском боевике Карло Лидзани «Бандиты в Милане», и этот фильм стал настоящей сенсацией итальянского проката 1968 года. Под впечатлением этой картины Дин в том же году тоже дал свое согласие на участие в гангстерском боевике. Но это было кино другого уровня – ниже «Бандитов в Милане». Фильм был испано-итальянским и назывался «Банда трех хризантем». Режиссером его был Игнацио Игуино, а среди партнеров Дина (он играл гангстера по имени Оуэн) значились актеры Даниэль Мартин, Фернандо Санчо, Криста Нелл, Паола Барбара, Лина Каналейес и др.

Еще одним фильмом, в котором Дин согласился сниматься в том же 68-м, была мелодрама Серджио Пасторе «Тайный дневник Фанни», где он играл небольшую роль возлюбленного главной героини Мишеля.

Много позже Дин так объяснит свою итальянскую киноодиссею: «Я никогда не снимался в фильмах, которые пропагандировали бы аморальные и антигуманные идеи. Поэтому я и сейчас не отказываюсь от тех лент, которые делал в Италии. Далеко не каждый фильм становится произведением большого искусства, не каждый его создатель ставит перед собой большие задачи. Должны делаться и просто фильмы для удовольствия. Если бы тогда мне предложили участвовать в съемках картин, назначение которых отвечало бы моим политическим убеждениям, я, конечно, не ответил бы отказом. Но, увы, нельзя утверждать, что итальянское кино шестидесятых годов характеризуется лишь лентами, которые по праву называют шедеврами. Такие картины в количественном отношении лишь исключение по сравнению с той обильной кинопродукцией, которую изготавливают на киностудии „Чинечитта“. И это потому, что такие режиссеры, как Висконти или Феллини, редко находят продюсеров, готовых вложить деньги в критический социальный фильм, а у них самих нечасто есть деньги для осуществления своих творческих планов. Поэтому многие прогрессивные итальянские режиссеры могут позволить себе делать лишь развлекательные фильмы, таковы уж законы капиталистического кинопроизводства…

В итальянской кинопромышленности, да и, конечно, не только в итальянской, было и остается явное классовое различие: на одной стороне баррикад предприниматель от кино, на другой – работники киноискусства; и это обстоятельство ни в коей мере не затушевывается тем фактом, что некоторые звезды получают миллионные гонорары.