Прекрасное морозное утро с чистым небом и ярким солнечным светом радовало глаз. Три десятка вепсов из медвежьего рода, во главе с самим Бааром собрались во внутреннем дворе детинца, готовые отправиться домой. Двое саней с припасами и добычей, накрытые дерюгами, стояли уже подле ворот, а кони нетерпеливо перебирали ногами. Вепсы щурились от солнечного света, весело переговаривались, то и дело поправляя дорожные калиты. Именно в них сейчас хранилась особенно ценная добыча, еще с вечера поделенная между всеми. Кто сховал на самый низ калиты отрез ткани для любимой, кто набрал целую горсть наконечников для стрел, а кто бронзовые накладки для ремня… В общем, дружина медвежьего рода выглядела весьма довольной. И смотрели они орлами, мол, не зря в поход сходили.

– Это тебе, – Вадим протянул туго перевязанный сверток.

– Что там? – Павел принял сверток, покрутил в руках. – Тяжелый…

– Немного серебра, кольца, перстни… в общем, твоя доля.

– Так уже, – Павел кивнул на сани, – там добра хватает.

– Паша, надо. Серебро лишним не бывает, тем более тут оно в страшном дефиците. И еще… ты пойдешь через «барсуков», поговори там с Пятлой…

– Насчет чего?

– У тебя же мужиков в роду почти не осталось, а вдов полно…

– А-а-а, – протянул Павел, – понимаю. Разумно.

– Ну, вот и ладненько. Давай прощаться.

Они крепко обнялись.

– По лету увидимся, – Вадим пожал другу руку. – На свадьбе. А потом, может, махнем за море.

– Все с тобой понятно, – махнул рукой глава медвежьего рода, – Петр Первый ты доморощенный…

– А что плохого? – возмутился Вадим.

– Да все нормально, – тут Павел весело подмигнул. – Может, я у себя в Каргийоки тоже чего грандиозного замучу!

Позади громко скрипнул снег. Друзья обернулись.

– Вот, – Юски протянул руку, – попрощаться с тобой, князь, хочу.

– А давай, – Вадим хлопнул ладонью. – Ты там присмотри мне за Бааром, – шепнул князь на ухо вепсу, пока они обнимались.

– Обижаешь, княже…

– Чего вы там шушукаетесь? – Павел склонился было вперед.

– Прощаемся… Все. Поехали! – скомандовал Вадим.

– Пока.

– До скорого…

Павел с Юски прошествовали к своим воинам и забрались на подведенных кобыл. Вепсы окружили сани, и вся дружина медленно покинула детинец.

Вадим взобрался на стену и провожал союзников взглядом, пока те не прошли городские ворота.

– Все, – выдохнул Вадим и едва заметно вздрогнул от движения сбоку. – Воевода, блин! Чего крадешься?!

– Так я не крадусь…

– Ладно. Давай – чего там у тебя?

– Гонцы к чудинским родам убёгли, княже. Как ты велел.

До чего жить интересно, что спать некогда!

Хотелось успеть многое. Как-то все и сразу. Конечно, Вадим понимал, что это скорее мечты, и невозможно объять необъятное. Да и народ, в сущности, в эту эпоху был неторопливый. Жизнь размеренно текла по установленному порядку. А ему хотелось быстрее. Но всегда есть НО!

Самым масштабным делом – рубкой леса для строительства – он занялся в первую очередь. А леса требовалось много. Опять же, зимняя заготовка, оно куда как лучше.

На валке было задействовано все мужское население града, включая дружинников. Елки и сосны свозили и складывали в одном месте, для дальнейшей сортировки. Наладил князь и лесопильню, для чего кузнецы отковали длинные и широкие пилы. Несколько таких полотен скреплялись рукоятями и крепко обматывались веревкой – получался остов. А между пилами ставили деревянные размычки такой толщины, которой хотели получить доски. Работали таким остовом вчетвером. Бревно клали на большие козлы, и одна пара забиралась наверх, а вторая тянула снизу. Вжик-вжик… Не быстро, но надежно. Доски получались на славу. Стало быть, прикрепил Вадим к пилораме сразу шестерых мужиков. Четверо пилили, а двое катали лес и складировали готовую продукцию. С привлечением рабочей силы стал закономерный вопрос об оплате. И это касалось не только лесопильщиков и лесорубов, но также и плотников, кузнецов, а в будущем и каменщиков. Строго установленного денежного обращения не было, да и откуда ему взяться-то? Серебра по стране кот наревел. Вся торговля строилась на мене. Мед меняли на зерно, пушнину на железо, лен на воск, и так далее, кто во что горазд. Серебро использовалось редко, для очень крупных сделок. На одну гривну серебра можно было купить отменную кольчугу или стадо коров в десять голов. Но серебро было только у князя, а простые смертные обходились без него. Вадим подошел с оным вопросом к всеведущему воеводе.

– А где серебро берете? Добыча своя есть? – в лоб спросил князь.

– Нету, княже, у нас серебра. Отродясь не было. Князь наш прежний пытался вести торг с Новгородом, но потом рассорились мы с ними.

– Плохо.

– Один раз к нам только купец заморский с югов приезжал… Но это ух когда было.

– Араб, что ли?

– Да леший его знает, княже. Лицом смугл, мы уж думали язва у него какая. А на башку рушник[82]намотан… И по нашему ни бум-бум…

– А как вы с ним торговали?

– Так как… Мы ему товары на торгу разложили, а он ходил, пыхтел да пальцами тыкал, что ему надобно. Выбрал, а уж потом мы у него товар выбирали…

– А чего он брал-то?

– Меха пушные брал, куны, стало быть… Почитай все забрал, ну еще меду бочонка три взял. И более ничего… Да, еще, паразит, на девок наших пальцем тычил, мол, продайте. Но мы ему дулю быстро навертели!

Первоначальную идею чеканить свои монеты Вадим отбросил за ненужностью. Во-первых, своих запасов серебра было мало. В граде взяли всего двадцать гривен. Плюс побрякушки серебряные. Был еще мешок с казной Гутрума…

– Ох ты… – князь щелкнул пальцами. – Про мешок-то я и забыл…

И верно, мешок с казной Гутрума остался в схроне, на заимке, где жил Вадим Старый. «Ничего, – махнул рукой князь, – будет время – заберу».

Но всего этого даже вкупе не хватило бы для полноценного оборота. Ну и, во-вторых, постоянного притока серебра тоже не было и пока не ожидалось. С Новгородом торговать, так Альдегьюборг поперек горла. По Волхову не проскочишь. А на заезжих купцов надежды никакой. Да и где их взять-то? Вот и получалось, что… Стоп!

– А сколько можно купить на одну гривну пушнины?

– Ну-у-у, – задумчиво протянул воевода, – это смотря что… коли белок, то с полтьмы[83], а ежели кун, то четыре десятка можно сторговать… Да ты меня пошто пытаешь, княже. Это тебе лучше у Стропа-купца спрашивать. Вон Надей за ним поехал…