– Но ты должен! – упрашивала она, дергая его за руку, стараясь отговорить его встать на путь, который, несомненно, приведет его к смерти.

Он взял ее руки в свои и улыбнулся. Улыбка его была такой грустной и такой откровенной, что сердце у нее в груди перестало биться. Она перестала плакать. Даже ветер перестал дуть. Весь мир словно замер, ожидая услышать то, о чем Изабель молилась всю свою жизнь: услышать признание из уст Ричарда.

– Чтобы сделать это, мне придется покинуть тебя, Изабель. А я не брошу тебя. Никогда.

Радость, слившись с болью, проникла в ее душу, завладев всем ее существом. Он не оставит ее. Он готов пожертвовать собой ради того, чтобы быть рядом с ней.

Но она не хотела его гибели. Она хотела, чтобы он был жив, даже если бы это означало, что она потеряет его. В этот момент Изабель навсегда оставила все свои детские воспоминания в прошлом. Ее сердце наполнилось самоотверженной любовью женщины, любовью, которая зародилась много лет назад и зрела внутри ее все эти годы. И только сейчас Изабель поняла, сколько боли приносит такая любовь.

Не важно, что станет с ней, главное, чтобы с Ричардом все было хорошо.

– Ты приехал в Молтон, чтобы я стал свидетелем ваших похотливых перешептываний? – с насмешкой произнес Хенли. – Будь твоя воля, ты бы уложил ее прямо здесь, в грязи у меня под ногами.

Ричард повернулся к Хенли, лицо его было решительным и твердым.

– Нет, я вовсе не такой, хотя долгое время верил в то, что это так. – Ричард сделал паузу, давая окружающим время домыслить завуалированное им обвинение. Хенли молчал, но по его глазам было видно, как он удивлен, что столь хорошо продуманный им план вдруг перестал быть тайной.

Ричард был уже не тем мальчиком, который воспитывался в Молтоне. Хенли удалось убедить его своими вечными колкостями и навязанными лекциями, что он самый похотливый из всех живущих на земле. Он говорил о его похотливом характере, о похотливых мыслях, хотя такие мысли присущи всем мальчикам, вступающим в пору мужества. Сейчас Ричард мог видеть это на примере Эдмунда и Ульрика. Это не больше чем сложный период на пути взросления каждого мужчины. Но Ричард не общался с другими мальчиками, не делился своими переживаниями. Единственный, кто был рядом с ним, – это Хенли, и именно Хенли убедил его в том, что он безнадежно испорченный и похотливый человек.

И все же он согрешил с Бертрадой.

– Нет, Хенли, – продолжил Ричард. – Я приехал, чтобы сделать публичное признание и просить вашего прощения. А если вы не дадите мне его, то принять на себя ваш праведный гнев.

Ветер стих, как будто бы ожидая ответа Хенли. Изабель усилием воли остановила текущие из глаз слезы. Она встретит взгляды Хенли и его жены с таким же достоинством, как и ее муж. Это единственное, чем она может поддержать своего мужа. Хотя заслуживает он гораздо большего. Но, к несчастью, она не может дать ему то, что он хочет больше всего: чистое сердце и незапятнанную душу. Только Бог мог позволить Ричарду очиститься, и только Бог мог решить, использовать ли Хенли как инструмент искупления грехов Ричарда или нет.

Хенли стал белее снега.

– Нет, ты не посмеешь, – прошипел он, обводя обезумевшим взглядом собравшихся во дворе.

Краска сошла с лица Бертрады, ее красивые черты казались просто маской, плохо скрывающей ужас, царивший в ее душе. Она повернулась, чтобы уйти, но Ричард окликнул ее:

– Постойте, Бертрада. Вы должны выслушать мое признание. И пусть его услышат все жители Молтона, ведь именно здесь я впервые впал в пучину греха.

– Ты уничтожишь меня, – прошептала она, умоляюще протягивая к нему руку.

Ричард улыбнулся, глядя на стоящих перед ним людей, как монах, предлагающий павшему грешнику раскаяться в содеянном.

– Мы и так уничтожены, Бертрада. Это поможет нам очиститься.

– Если ты хоть единым словом оклевещешь мою жену, я убью тебя, – хрипло сказал Хенли.

– Вы убьете меня за то, что я скажу правду, хотя оставили мне жизнь после того, как я соединил свое тело с вашей женой? – звучным голосом произнес Ричард. – Какой мужчина поступит так?

– Он знал, – прошептала Изабель, глядя на Хенли, в то время как сердце ее было с Ричардом. – Он всегда знал.

Ричард повернулся, чтобы посмотреть на Бертраду. Она опиралась на свою служанку, и у нее было такое лицо, словно она хочет сквозь землю провалиться.

Он каждый день вспоминал, как искала Бертрада его общества, как невинно прикасалась к нему, как заставляла его смеяться, как скрашивала его одиночество. За своими невинными и утешительными словами она прятала свою тоску. Да, еще в Молтоне он изучил женщин и их поведение. И только Изабель не играла в женские игры. Только Изабель была смелой и на словах, и на деле. Изабель никогда ничего не скрывала: ни своих желаний, ни своих чувств.

Он смотрел на Бертраду с жалостью. Больше он не испытывал к ней ничего. А к Хенли он чувствовал только холодное презрение.

Знал ли Хенли? Конечно, знал. Но какой мужчина останется в стороне, когда его жена так явно ищет общества другого?

– Вы использовали свою жену, использовали как средство управлять мной. Но с какой целью? – Он мрачно улыбнулся. – Человек, на которого давит чувство вины так, как на меня, вряд ли сможет сказать «нет» лорду, против которого согрешил. Но не таков путь, уготованный мне моим Богом. Я должен был признаться во всем публично, и именно это я и сделал.

Собравшиеся топтались на месте, толкая друг друга, их нетерпение и любопытство все росло. Приезд леди и лорда Дорни и их разговор с леди и лордом Молтона – это зрелище, от которого не отказался бы никто. Дети сидели на плечах родителей, женщины локтями прокладывали себе путь вперед, поближе к виновникам происходящего. Каждый прислушивался, стараясь разобрать что-либо еще, кроме тихого бормотания стоящей в центре толпы четверки.

Ричард, полуобнаженный, напряженный, стройный, упал на колени у ног лорда и леди Молтона. Его лицо было спокойным и умиротворенным, как у человека, поющего молитву Господу. Его поступок был так же праведен, как молитва, Изабель отчетливо это понимала. Ричард искал освобождения от груза вины и греха, и скорее всего он получит его от удара мечом. Но она не будет вставать у него на пути. Нет, она будет стоять рядом с ним.

Она стояла, гордо выпрямившись и задрав подбородок. Ее волосы развевались, как победный флаг, в глазах горел огонь. Она стояла рядом с ним, молчаливо поддерживая его. Что бы ни случилось, она всегда будет на его стороне.

Голос Ричарда был громким и сильным, он был слышен в каждом уголке Молтона, заставляя всех и каждого узнать о совершенном им грехе.

– Я осквернил супружескую постель Хенли и Бертрады. – Он быстро поднялся на ноги. – Я совершил смертный грех – прелюбодеяние. Я предал своего лорда. Я молю его о прощении.