Анна Степановна взяла сумку и гордо удалилась в подъезд.

Вот прославится она как лучшая в мире бабушка, пусть тогда языки чешут. За автографами еще придут…

Надежда сидела перед телевизором и, пришивая к Пашиной рубашке пуговицу, слушала выпуск новостей.

«Спросить, что ли, у нее про негра-то? Нет, неудобно. Уж как будет, так будет…»

– Я селедки купила, – сказала Анна Степановна. – Хорошая селедка, жирная, атлантическая.

Надя кивнула и откусила нитку.

– Хочется небось солененького-то?

– Да нет… – Надя отсутствующим взглядом уставилась в телевизор.

Да где это видано, чтобы русской бабе беременной соленого не хотелось? Нет, точно что-то не то с ребеночком… Не нашего он роду и племени, потому и беременность протекает без привычных симптомов.

– Гляди-ка! Я когда Пашу носила, от одного духа селедочного аж тряслась. – Анна Степановна села напротив Нади, пытаясь заглянуть ей в глаза. – А то давай почищу!

– Нет, спасибо.

– Ну, смотри… – Анна Степановна подумала, как бы еще так спросить, чтобы не про отца ребенка, но… все же про него. – Тебе когда паспорт-то выпишут?

– Паша хлопочет, чтобы побыстрей. Может, даже завтра. – Надя помолчала, потом добавила: – Вы не волнуйтесь, Анна Степановна. Я, как только паспорт получу, сразу же от вас съеду.

Анна Степановна прислушалась к себе. Ой, хочется, хочется-то как, чтобы Надька взяла бы да и съехала со всеми своими проблемами и темным прошлым. И черт бы с ними – и с благородством, и со славой лучшей бабушки в мире.

– Ну, вот что! – Анна Степановна встала, прошлась по комнате – перекрестилась на икону, взглянула на портрет Сталина, словно ища поддержки у отца всех времен и народов. – Повременить хотела, но уж скажу. Согласная я!

– Это вы о чем? – Надя удивленно посмотрела на Сталина, будто мать Павла о нем говорила.

– Я тебе начистоту скажу, врать не стану. Сомневалась я, сильно сомневалась… Это дело такое… Не калоши покупаешь… Калоши, они ж тоже денег стоят…

– Какие калоши, Анна Степановна?

– Да тут дело, можно сказать, всей жизни. И сын… он, опять же, у меня… один, сын-то! Да как еще достался! Одна растила. Отец его еще в восьмидесятом помер, Царство ему Небесное… – Анна Степановна всхлипнула, утерев выступившие слезы концом ситцевого платка. – Так что сомневалась я. Ночи напролет все думала, думала…

– Анна Степановна…

– Согласная я. Женитесь.

– Что?!

Надя отшвырнула Пашину рубашку с пришитой пуговицей и встала.

– Не ожидала? Конечно, не всякая мать на такое пойдет. Чтоб с чужим ребенком-то… Ну, а я вот согласная, – повторила она.

– Ой… – Надежда вдруг рассмеялась. – Ой, Анна Степановна!

– Ладно, чего уж там… – Анна Степановна уже не могла сдерживать слез, потоком хлынувших из глаз. – Благодарить меня не надо. Хотя… конечно, есть за что. Ладно. Живите дружно, уступай мужу-то… Помни, какую он тебя взял…

Что произошло в следующую секунду, она не поняла.

Надя бросила взгляд на экран и вдруг перестала ее слушать.

– …и в семью тебя приняли, и не посмотрели на твое интересное положение, – еще договаривала Анна Степановна, но Надя схватила пульт и включила звук на полную мощность, заглушая ее последние слова. – Муж тебе достался – золото. И не пьет, и не курит, и зарплату всю до копеечки…

– Арестован в связи с недавним покушением на известного бизнесмена, главу одной из крупнейших строительных компаний России «Стройком», – гремел голос диктора, а Надя уставилась в телевизор с таким ужасом, будто смерть ее там показывали.

– Батюшки! Ты чего? – испугалась Самойлова.

– Свидетели покушения опознали в задержанном наемного убийцу. При обыске в квартире задержанного было найдено и орудие преступления. Преступление может быть раскрыто в ближайшее время, так как следствие располагает сведениями о заказчике…

Надя заметалась по комнате, и Анна Степановна испугалась еще больше.

– Да ты что, ополоумела на радостях? – Она схватила пульт, выключила звук. – Что стряслось-то?

– Счас, счас… Анна Степановна, родненькая, счас… Там убийца… в «Стройкоме»… Ой! – Надя посмотрела на маму Павла, будто не видя ее, вдруг рванула в прихожую, сбила по пути стул, задела рукой телефон на полке – он тоже свалился – и ногами стала судорожно ловить свои босоножки.

– Да скажешь ты или нет?! – Задохнувшись, Анна Степановна догнала ее, но входная дверь уже захлопнулась у нее перед носом.

– Батюшки… – Она схватилась за сердце. – Точно свихнулась!

Придерживаясь за стенку, чтобы не упасть, Анна Степановна нагнулась за телефоном – кусок от него откололся, но аппарат работал.

Сердце отплясывало такой гопак, что Анна Степановна не сразу смогла набрать Пашин номер.

– Алле! Алле! Самойлова мне позовите! Скажите, мать спрашивает… – Она села прямо на пол, открыла тумбочку и стала искать корвалол. – Алле, Паша? Ты кого в дом привел? Припадочная она, Надька твоя, вот что! Я с ней по-хорошему, по-душевному. О свадьбе разговор завела… – Пузырек с корвалолом оказался пустой…

– О какой еще свадьбе?! – заорал Паша. – Мам, ты чего это? Что ты там навыдумывала?!

– Я не выдумывала, я, как есть, говорю… – Валерьянки в тумбочке тоже не оказалось, и валидола не было, и пустырника… Только бутылочка маленькая стояла с водкой на дне. Анна Степановна ее для растираний держала. – И нечего матери указывать! – закричала она. – Ты слушай мать-то! Она в телевизоре кого-то увидела, вскинулась и черт-те что понесла! Про убийц каких-то! Узнала она кого-то! Закричала «Стройком», «Стройком» и умчалась сломя голову… Паш, да что ж это делается-то, а?!

Сын, ничего не ответив, бросил трубку, и было в этом оскорбительного еще больше, чем в сумасшедшем бегстве Нади.

– Что ж это делается-то…

Она тут на темнокожих внуков согласна, а они… Анна Степановна натерла водкой виски и, немного подумав, залпом выпила содержимое бутылки.

Звонок матери нарушил все его планы.

Надя знает кого-то в «Стройкоме»? Узнала убийцу?

– Ну и дела! – швырнув на рычаг трубку, Паша резко обернулся к Крайнову. – Давай-ка СОБР вызывай, Саня. Будем заказчика брать.

– Да ты что! – возмутился Крайнов. – Рано! Ведь только живца запустили, он же еще не заглотнул, Паш! А экономисты?!

– Переживут экономисты. Погнали, Саня!

Паша открыл сейф, надел кобуру, проверил обойму пистолета и выскочил из кабинета.

– Паш! Ну ты даешь… – Крайнов тоже достал оружие и побежал за ним. – Да что случилось-то?!

– Чрезвычайные обстоятельства, – на бегу крикнул лейтенант Самойлов.