Каким-то чудом ей удалось на мгновение остановить вращениекомнаты, и тогда она подняла глаза на стоявшего перед ней священника. Габриэлаотчетливо расслышала его слова, но не поняла их до конца. Пока не поняла. В еевзгляде были и мольба, и мука; Габриэла словно просила отца Димеолу сказать ей,что он пошутил, или ошибся, или солгал, но по его лицу было видно, что — вотличие от нее — он никогда не лжет.

— Отец Коннорс не мог жить дальше, зная, что онсовершил, — сказал отец Димеола. — Мысль о том, что ему придетсяиз-за вас оставить служение… и жить так, как вы, очевидно, рассчитывали,приводила его в ужас. Он предпочел совершить смертный грех и покончить с собой,лишь бы не идти на поводу у вашего беспутства. За это отец Коннорс будет вечногореть в аду. Он знал это, и все же предпочел умереть, лишь бы не расставатьсяс богом, которого любил больше, чем вас, сестра Мирабелла… И пусть его грехостается на вашей совести до конца дней…

Габриэла резко выпрямилась и поглядела на них пронзительными ясным взглядом. Она все еще не верила, что это случилось. Джо ушел, оставилее одну?.. Нет, это было невероятно, немыслимо!.. Он не мог…

«Вы лжете!» — хотелось крикнуть ей прямо в лицо отцуДимеоле, но вместо этого она не то вздохнула, не то всхлипнула. Стук часовпревратился в оглушительный рев. Этот рев нарастал, надвигался на нее соскоростью курьерского поезда. Начищенная бронза маятника со свистом проносиласьнад самой ее головой, опускаясь все ниже, грозя ударить, смять, раздавить…

Этого Габриэла уже не выдержала. В глазах у нее потемнело, иона без чувств повалилась на пол.

Только когда мать-настоятельница и отец О'Брайан подбежали купавшей послушнице, чтобы помочь ей, они заметили, что на полу возле ногГабриэлы натекла огромная лужа крови.

Так закончился первый период жизни юной Габриэлы — полныйстраданий и надежд. Она побывала в аду и вернулась оттуда израненная, но несломленная, опаленная, но не побежденная. Оказавшись одна в целом мире, окотором ничего не знала, Габриэла начала свою борьбу за выживание в чужом,огромном Нью-Йорке. Здесь она нашла друзей, и хотя вновь встретилась спредательством и жестокостью, они уже не смогли сломить ее. Она завоевала правобыть счастливой, но, только найдя в себе силы встретиться со своим прошлым ипростить предавших ее, она смогла стряхнуть с себя бремя вины и начать новуюжизнь, свободную от горечи и обид…