– Ты готова? – я помогаю ему подняться, стараясь не смотреть на кровавое пятно в районе его торса. И подойти к самому краю, на носу катера. С ужасом, я осознаю неприятный факт того, что все люди Дэймона абсолютно неподвижно лежат на палубе.

– Только с тобой. Но если мы не… – касаюсь пальцами его губ, но Дэймон обрывает меня на полуслове.

– Этого не случится. Я тебе обещаю. И знаю, что делаю, – а потом Дэймон берет меня за руку, прыгает и тянет за собой вниз. В эту же секунду катер взрывается и я чувствую, как дымовое облако обжигает спину, будто сжигает её до мяса.

Жарко, невыносимо жарко и больно…прохладная вода поглощает, притупляя боль. Но на смену этим мучениям приходит ощущения удушья. Легкие пустеют, им становится так тесно в груди. Глаза закрыты, а если открыть – начинают жечь от соли.

Я погружаюсь все глубже и глубже…тело бьет в агонии, конвульсивных судорогах. Сильная ладонь Дэйма больше не сжимает мою руку.

Это конец.

Я погружаюсь все глубже и глубже. Кажется, достигаю самого дна, где нет ничего кроме кромешной тьмы. А потом словно опускаюсь ещё глубже, мгновенно достигая центра земли. Самого ядра, так похожего на солнце. Оно ближе, чем мы думаем?

Сознание мутнеет, какие только бредовые мысли не посещают в голову в этот момент. Перед глазами проходит вся жизнь, та жизнь, которую я помню.

Должно быть, я утонула, и моя душа сейчас мечется на дне океана…без него, без Дэймона. Терзаясь от удушья и ужаса.

Так же быстро, как достигла ядра земли, я вдруг несусь все выше и выше…к самой поверхности воды. Буквально лечу на яркий свет. Я чувствую себя той самой маленькой рыбкой. Я становлюсь ею, перебирая плавниками с безумной скоростью, мечтая подняться ещё выше. Выше, чем когда-либо пыталась.

Свет становится ярким, ослепительным. Свет другого солнца.

И когда я выныриваю на поверхность, я понимаю, что с первым вдохом мои плавники превращаются в крылья.

Интересный, красивый сон…удивительный.

* * *

Разумеется, ни грамма фантастики здесь нет.

Ведь все это происходит только в моей голове.

Это сон, некий разговор с самой собой.

Аманда плотно сжимает губы и берет меня за руку. Неровно дыша, я отправляюсь за ней, легко лавируя между торчащими в разные стороны ветвями и заросшими кустарниками.

То, что она уже мне показывала, я вижу, снова. Вспоминаю.

– Это здесь. Теперь ты понимаешь, почему я ненавижу вас? Вас обоих. Я мечтала испортить вам жизнь. Особенно Дэймону. Я хотела превратить его жизнь в ад, потому что он создал этот ад для всех нас и думал, что это останется безнаказанным. Он создал мир, где мы стали лишь персонажами и куклами, которыми можно управлять, а вы были бы Богами. Я хотела, чтобы вы прочувствовали, каково это – когда играют с вашими чувствами…чтобы вы поняли, насколько это больно, когда от вас самих в ваших жизнях ничего не зависит. И мне это удалось! – сквозь сжатые зубы, цедит девушка, которую гнев делает другим человеком, не похожей на меня. Одного поворота головы в ту сторону, куда показывает её ладонь, мне хватает для того, чтобы понять…понять всё, что было скрыто от глаз такое долгое время.

И мой взгляд видит, то же, что и Аманда: ни небо, ни лес, ни окружающий нас мир…а его границу. Электромагнитную стену, за которой нет ничего.

И когда-то Аманда нашла её и поняла, что её мир фальшивка, а «билета в реальность» для неё не существует.

Она – рыбка, которая так и не смогла взлететь.

New York times 15.07.2018 «Один из наследников Мерсер и его возлюбленная Ариадна Уайлд вышли из многолетней комы».

История двух влюбленных, которая более трех лет назад потрясла всю страну, подошла к концу. К радости членов семьи Мерсер и Уайлд, а также многих сочувствующих прекрасной паре людей, кого тронула жуткая история любви, она закончилась хорошо – Эйден Дэймон Мерсер и Ариадна Уайлд, пролежавшие в коме три с половиной года, очнулись позавчера вечером в одной из частных клиник Нью-Йорка.

Напомним вам, что 20.01.2015 года Ариадна Уайлд при самых загадочных обстоятельствах, которые до сих пор овеяны туманом строгой секретности, впала в кому. Чуть позднее судьбу девушки повторил её возлюбленный. Дэймон Мерсер уснул, как казалось, вечным сном вместе с любимой. Брат Эйдана Лиам Мерсер следил за жизнеобеспечением пары и сейчас не дает никаких комментариев.

Близкие семьи сообщают, что Ария и Дэймон испытывают затруднение при движении, в разговоре, но врачи полностью исключили амнезию, как последствие комы. По мнению врачей пара находится в полном порядке, и, пройдя реабилитацию, они оба придут к полному выздоровлению. Мы будем держать страну в курсе дел и обновлений по данному вопросу.

Ария

Просыпаюсь с жуткой болью в голове.

Словно каждую извилину раскатали, а потом замотали в идеально ровный клубок.

Испытываю жуткое состояние. Очень близкое к сонному параличу, будто хочу пошевелиться, но даже веки приоткрыть на пару миллиметров стоит неимоверных усилий.

Наконец, я открываю их, сопровождая чуть ли не воем белуги, который так и не срывается с моих губ.

Это немой крик, внутренний.

Чувствую, как дрожат ресницы. И легкое дуновение ветра. Это сквозняк рождает россыпь мурашек по телу. В этом помещении есть либо вентиляция, либо окно, открытое нараспашку.

Атмосфера какого-то небытия, забвения не отпускает.

До конца не понимаю, где нахожусь…хотя судя по звукам медицинского оборудования, в больнице.

Перед внутренним взором все ещё нечеткими кадрами мельтешит моя жизнь: окровавленная рубашка Дэймона, маяк, Макс и Марианна прижавшиеся друг к другу, объятые страхом.

Но все это ускользает из памяти, детали и воспоминания пережитого стираются с запредельной скоростью.

Ловить их, все равно что пытаться поймать пух от одуванчика, развеянного по ветру. Невозможно. Все, что от него останется – лишь стебель, корень воспоминаний. А потом и он выпадет из рук.

Спустя долгое время я чувствую, что могу пошевелить кончиками пальцев.

Я слышу глубокое дыхание. Мужское дыхание. Я чувствую запах его тела. Помнила, помню и буду помнить, даже если память сотрут сотни тысяч раз.

Прикладывая титанические усилия, я касаюсь кончиком пальца его руки. Моего мужчины. Его дыхание становится тяжелее, у меня нет никаких сомнений в том, что Дэймон лежит рядом. Проходит ещё несколько минут, а, может, часов, которые мы проводим в борьбе с непослушными мышцами. Нам придется заново научиться двигаться, ходить, говорить.