Когда за нами закрылась дверь, Сандрин повернулась ко мне с осуждающим взглядом.

– Что это ты так с ней разлюбезничался? – довольно жестко подтолкнула она меня локтем. – Неужели эта прыщавая особа тебе понравилась?

– При чем здесь понравилась? Просто стало ее жалко. Сидит тут в одиночестве, в городишке этом, ночами дежурит в убогой гостиничке… Так и просидит в ней всю жизнь.

– Можно подумать, в этом есть что-то необычное, – несколько желчно перебила меня Сандрин. – Да три четверти населения Земли только тем и занимаются, что делают скучную и однообразную работу, в том числе дежурят в маленьких мотелях. Се ля ви, мой дорогой компаньон, иного им и не суждено.

– Постараемся попасть в оставшуюся четверть, – перевел я разговор в шутливую плоскость. – Может быть, тогда наша жизнь пройдет не столь бесцветно. Побываем с тобой на Канарских островах, попьем кокосового молока, погуляем по Великой Китайской стене…

– На Канарах я уже была, – чуть более миролюбиво отозвалась француженка. – Папа возил нас туда с мамой и тетей Жаклин на неделю.

– Везет же некоторым, – аккуратно взял я ее за воинственно торчащий в мою сторону локоток. – А меня никто никуда не возил. Отец вечно пропадал на работе, а мать готовила обеды да вязала кофты на продажу.

– И чтобы исправить сию историческую несправедливость, – совсем развеселилась Сандрин, – нам нужно поскорее отыскать ответ на нашу загадку. Для этого, сударь, следует прибавить шагу. А то как бы госпожа Контецкая не ушла на какой-нибудь рынок!

– Минутку, сейчас спрошу, где находится Садовая, – рванулся я в сторону гостиничных дверей.

– Я уже узнала, – придержала меня за руку девушка. – Пока ты собирался наверху, специально поинтересовалась у особы, которая замещала нормального администратора. Так она была столь рада услужить гостье из Франции, что даже нарисовала, куда нам следует идти.

Мы остановились прямо посреди дороги, и Сандрин передала мне сложенный вчетверо листочек анкеты, на обратной стороне которого были неумело нацарапаны какие-то детские каракули.

– Ага, это у нас озеро, это гостиница, – принялся я пристраивать рисунок к окружающей нас местности, – а это что написано?

– Черемуховая, – пояснила Сандрин. – Если идти по Черемуховой, то после перекрестка надо будет взять левее, чтобы здание школы осталось справа. Тогда мы и выйдем на искомую улицу.

Воодушевленные столь блестящей перспективой, мы бодро двинулись по разбитому тротуару, с интересом рассматривая расстилающуюся перед нами местность. Получалось, что мы скоротали ночь в самом центре современного Браслава! Справа от нас вдоль громадного озера тянулись кварталы старинных частных домов, а впереди вставали упорядоченные ряды серых пятиэтажек советской постройки.

– Судя по плану, – вытянул я руку вдоль возникшего перед нами ряда домов, – перед нами Садовая.

Опрашивая встречавшихся по дороге жителей, мы вскоре добрались до нужного дома, и только теперь поняли, что работа предстоит нешуточная. Перед нами стояла серо-кирпичная пятиподъездная громадина, в которой, судя по приколоченной над входной дверью последнего подъезда табличке, числилось ровно сто квартир. Обойти их все в поисках женщины, фамилию которой в настоящем мы не знали, представлялось серьезной проблемой. Но пока мы стояли в замешательстве, скрипнула дверь соседнего подъезда и, постукивая палочкой по камням, из него вышла согбенная старушка, закутанная, несмотря на жару, в длинный черный платок.

– Сударыня, – бросилась к ней Сандрин, – помогите нам, пожалуйста!

Старушка остановилась и медленно повернулась в нашу сторону. На какую-то секунду мне померещилось, что сам Господь сжалился над нами и послал именно ту, кого мы ищем. Но, отследив ее реакцию на слова склонившейся к ней Сандрин, понял, что ошибся. Старушка несколько раз отрицательно потрясла головой, а в довершение беседы указала концом своей палки на соседний дом.

– Ну что, – нетерпеливо спросил я вернувшуюся француженку, – удалось что-то выведать?

– Еще как удалось, – недобро усмехнулась та, – я просто в шоке от услышанного! В общем, домов с номером 58, – красноречиво кивнула она на облупившуюся табличку на углу дома, – на этой улице целых три!

– Как это может быть? – я был поражен не меньше.

– Запросто, – возмущенно фыркнула она. – Вот этот, далее соседний, и еще вон тот, что возвышается за пустырем, – все носят номер 58!

– Как нее они сами здесь не путаются? – удивился я.

– Элементарно, – язвительно сморщилась Сандрин, – прибавили к номерам буквы А, Б, В и решили, что проблемы не существует!

– Но нам-то теперь как быть? – я почувствовал крайнее замешательство. – Нам же известен только номер дома! Даже один дом обойти часа два понадобится, а тут – сразу три! И к тому же неизвестно, проживает ли здесь эта женщина, или уже сто лет, как уехала…

Сандрин задумалась, но скоро (видимо, заразившись очередной идеей) щелкнула пальцами и даже топнула каблучком.

– Я, кажется, придумала, что надо делать! – торжествующе провозгласила она. – Здесь же есть почтовый департамент?

– Почта? Ну да, разумеется!

– Так давай сходим туда.

– Зачем?

– Мы знаем, как звали мать той женщины, которую ищем. И если она здесь жила какое-то длительное время, то ей наверняка доставляли почту. И значит, именно почтальоны смогут дать нам ее адрес. Мы отправимся туда…

– И найдем либо ее дочь Елизавету, либо тех, кто там поселился после нее! – радостно воскликнул я, от избытка чувств совершенно бесцеремонно обхватив Сандрин за талию.

Наши поиски продолжились, и не прошло и часа, как из центра Браслава, где мы отыскали городскую почту, пришлось вновь поспешить на Садовую. Теперь мы точно знали, что дочь Лидии Контецкой – Елизавета Анджеевна Дворцова – проживает в доме 58, корпус А, квартира 25. Вот и знакомый подъезд, перекошенная, давно не крашенная скамейка, невысокая сосна напротив, расслабленно лежащий в траве ободранный и явно ничейный кот…

Остановившись у двери, мы торопливо привели себя в порядок. Пригладили волосы, вытерли выступившую на лбах испарину, обмахнули бумажной салфеткой запылившиеся туфли.

– Идем? – испытующе взглянула на меня Сандрин.

– Может, вначале одна сходишь? – смалодушничал я. – Зачем пугать старушку столь массовым посещением? Ты разведай там обстановку, а я пока здесь посижу, сумки покараулю.

– Нечего прятаться за женскую спину, – недовольно топнула каблучком француженка. – К тому же подумай, там меня наверняка угостят кофе с утренними булочками, а ты так и останешься голодным.

– Как же, разбежалась, – вполголоса буркнул я, – утренние булочки!!! А позавчерашнюю черняшку не хочешь отведать? Здесь тебе не предместья Булонского леса, а окраина белорусского Браслава!