Когда Роберт вернулся в тот день домой, Кларисса сидела в саду. Маленький Якоб игрался в углу с деревянной машинкой, которую ему подарили Юлиус и Анна, когда в последний раз приходили в гости. Кларисса и Роберт время от времени встречались с дедом и бабкой Авроры за чашечкой кофе или чаю. Иногда они приглашали Метцлеров на большие праздники. Страшные времена эпидемии чумы сплотили их.

Роберт подошел к двери на веранду и в задумчивости остановился. Он слышал, как ребенок, играя, что-то тихо щебечет. Якоб выстроил друг за другом все свои машинки.

Роберт улыбнулся. Вид его маленькой семейки навевал невероятное умиротворение, от которого на сердце становилось тепло. Он радовался, что здесь, в Буэнос-Айресе, обрел новый дом. Он был счастлив, что у него появилась такая семья. Роберт не ожидал этого, но мечтал всегда. Наконец он очнулся от умиротворенного оцепенения и вышел в сад. Кларисса обернулась к нему. На какой-то миг в ее глазах мелькнул старый, знакомый страх, который все еще не отпускал ее, хотя они больше ничего не слышали о преследователях. Она увидела, что это муж.

– Роберт!

Кларисса вскочила. Книга, которую она читала, упала на землю. Она прильнула к нему. В тот миг, когда они замерли в объятиях, Роберт наслаждался запахом, прикосновениями и теплом жены. Правда, длилось это недолго, пока не подбежал Якоб, уцепился за ноги отца и стал нетерпеливо дергать за штанины.

– Папа! Папа!

Ребенок явно требовал обратить на него внимание. Когда малыш протянул к нему руки, Роберт поднял его. Кларисса улыбнулась, поцеловала ребенка и мужа и исчезла на кухне, чтобы быстро вернуться с калебасой и чайником горячей воды.

– Мате, – заметила она, – от твоих родителей. Посылка пришла сегодня.

– Спасибо.

Несколько месяцев назад Роберт навещал родителей. Кларисса оставалась в городе. Они вдвоем согласились, что для Якоба это будет еще слишком длинное путешествие.

Роберт улыбнулся и посадил сына на пол. Тот немного повозмущался, встал, направился к машинкам и увлеченно продолжил играть. Роберт сел на стул и сделал первый глоток. Смакуя смесь терпкости травы и сладости сахара, он снова почувствовал себя как дома.

Трогательно было наблюдать за тем, как играет Якоб, слушать, как он лепечет себе под нос те несколько слов, которые уже освоил! Роберт снова взглянул на Клариссу. Неужели она дрожит? Да, он не ошибся. Он испугал ее, и ее страх вернулся. Но причина не только в этом. Нечто привлекло ее внимание, и Роберт уже догадывался, что это может быть. Они часто говорили об этом, но так и не пришли к какому-нибудь решению. Роберта внезапно охватила дрожь. Он невольно взял жену за руку. Несмотря на жару, ее кожа казалась холодной.

– Что случилось, Кларисса? – спросил он, внимательно глядя на нее.

Кларисса не взглянула на него, но и руку не отдернула. Она не ответила, лишь снова затряслась.

– Кларисса, что такое? – повторил он.

Она замялась и наконец взглянула на мужа.

– Погоди минутку, – пробормотала она. – Я… я сейчас тебе скажу.

Роберт нервно отпил еще мате, чтобы чем-то занять руки, потом нежно погладил ее руку.

– Это из-за твоих родителей, да? – тихо произнес он.

Кларисса подняла голову, потом кивнула. Когда она хотела убрать руку, Роберт ее удержал.

Он догадывался. Он знал, что жена все чаще задумывалась о судьбе Крамеров, с тех пор как Якоб стал требовать меньше ее внимания. Роберт откашлялся.

– Есть ли… – Нет, он не мог себе такого представить, но просто должен был спросить ее об этом: – Ты что-нибудь о них слышала?

– Нет.

Она посмотрела на мужа, на глазах блестели слезы.

«Она уже четыре года ничего не знает о них, – вдруг подумал Роберт, – ни одного слова с тех пор, как на них с Ксавьером напали возле водопадов».

На миг он ощутил ее печаль как свою. Безусловно, Клариссе было бесконечно тяжело жить в неведении, ничего не зная о своей семье.

Роберт неожиданно встал, поднял Клариссу со стула и обнял ее. Сначала ее тело было каким-то негнущимся, но потом она размякла и прильнула к нему. Тихо вздохнув, положила голову ему на плечо. Кларисса тихо плакала: Роберт чувствовал, как она тряслась.

Поздним вечером, когда Якоб уже спал, они смогли спокойно поговорить. Роберт и Кларисса стояли по обеим сторонам кроватки спящего сына, так они делали каждый вечер. Потом тихонько выскользнули из комнаты. Чуть позже они сидели на диване в гостиной. Роберт положил руку на плечо жены. Он чувствовал, как она дышит. Потом Кларисса вздохнула, словно хотела что-то сказать, но промолчала. Наконец Роберт сам нарушил тишину:

– Ты ведь хочешь их найти? – высказал он предположение, которое давно вертелось в его голове.

Кларисса широко раскрыла глаза и, взглянув на него, кивнула. В этот раз он дождался, пока она не начала говорить.

– Я так по ним тоскую, – прошептала она. – Хочу наконец узнать, все ли у них хорошо, понимаешь? Вот уже несколько лет меня мучит беспокойство. А теперь, когда у меня есть Якоб, он напоминает мне о них каждый день, понимаешь? Я представляю, как он вырастет, и хочу, чтобы он познакомился со своими дедушкой и бабушкой. Я знаю, что они всегда хотели внука. Я хочу узнать хотя бы, живы они или умерли, считают ли меня убийцей… Неведение меня гнетет, от этого мне с каждым днем все хуже.

В глазах Клариссы стояли слезы. Роберт отлично ее понимал. Она все рассказала ему о семье Монада. Прежде всего о своем тесте, доне Хорхе, этом дьяволе в человеческом обличье. Роберт знал, что жена не фантазирует, когда говорит о возможной смерти родителей. Такой вариант в самом деле был вероятен.

– Я не хочу даже представлять себе, что с ними могло случиться, понимаешь? – неожиданно произнесла Кларисса. – Я хочу знать правду, какой бы горькой она ни была.

Роберт молчал. Он жалел ее, но не знал, что на это ответить. Конечно, он ее понимал, но могли ли они пойти на такое после всего, что знали о семье Монада? Стоило ли это того? Не подвергнут ли они тем самым опасности свою маленькую семью, свое счастье? Он работал врачом и изо дня в день наблюдал, как быстро может угаснуть человеческая жизнь.

Роберт спрашивал себя, что бы он сам делал, если бы дело касалось его родителей, и вынужден был признать, что ответ здесь один: нужно спешить на помощь. Кларисса нервно перебирала складки юбки, словно эти движения могли ее успокоить. Вдруг ее дрожь прошла, и она распрямила спину. Выглядело это так, словно для себя она уже приняла решение.

– Мне нужно ехать, – твердо произнесла она.

– Это опасно, – заметил Роберт.

– Я знаю, – ответила Кларисса, в ее голосе больше не было ни страха, ни отчаяния.

«Я так ее понимаю, – подумал Роберт. – Нет, она просто не может забыть, не может жить так, словно ничего не произошло. Якоб уже достаточно взрослый, чтобы некоторое время обойтись без нее, возможно, в течение нескольких недель». Ему на ум сразу пришли Анна и Юлиус в Белграно. Он мог бы спросить их, не присмотрят ли они за их сыном, хотя не сомневался в том, что они не откажут ему и сразу согласятся.