Он смотрит мне в лицо, но до него так и не доходит суть сказанного. Я понимаю, что объяснять дальше бесполезно и думаю о том, что мне делать. Молчание затягивается.

– Ты, наверное, устала, мне нужно уйти, – спрашивает он после затянувшегося молчания.

Я киваю головой. Несколько минут он еще не двигается, но затем встает и медленно уходит. Я падаю на кровать. В мозгу крутятся различные сценарии моих дальнейших действий.

Утром, когда я пью кофе, звонит телефон. Это Том. Он ждет меня внизу. Я спускаюсь, вижу его рядом с машиной.

– Ты что здесь ночевал? – спрашиваю с иронией.

Он не понимает издевки, и говорит, что он ночевал в гостинице.

– Я думаю, что тебе было бы неплохо заниматься английским, говорит Том. – В Бостоне есть неплохие курсы.

–У меня нет машины, чтобы ездить в Бостон, – отвечаю я довольно резко.

–Я бы мог тебя отвозить, если ты не против, – говорит он, продолжая смотреть на дорогу.

Я не знаю, насколько я могу ему доверять. Мне понятно, что он хочет от меня, но я еще надеюсь на то, что приедет тот другой, с которым меня связывают чувства, длительные отношения и какие-то внутренние обязательства. Я не готова ни к новым чувствам, ни к новым отношениям. Но раз в неделю съездить в Бостон, это и не отношения вовсе. Я знаю, что в Бостоне есть хорошие курсы при русской общине.

– Отлично, говорю я – поехали.

Он поворачивается в мою сторону и на его лице расплывается довольная улыбка. Я впервые вижу его таким счастливым.

– Экшианли? – он так привык к моим посылам, что просто не верит, что я наконец согласилась.

– Дефенетли, – отвечаю я.

«Гребаная Америка, эти люди даже разговаривать нормально не умеют», – думаю я.

Пит видит, как я выхожу из машины. Я его не вижу, но чувствую взгляд в спину. Когда я оборачиваюсь, он на меня уже не смотрит. Он никак не комментирует, но мне понятно, о чем он подумал. В голове мелькает мысль, может ли он настучать, и какие будут последствия. Впрочем, мне уже все равно – через полгода все закончится. Я снова проваливаюсь в работу, и попрошу Тома больше не сидеть со мной целыми днями. Если хочется поговорить, пусть зовет меня попить кофе на кухню.

Я разваливаюсь на стуле и погружаюсь в мечты, мозг начинает выстраивать планы на новую жизнь. Том будет возить меня с работы и на работу, по выходным мы будем ездить в Бостон. Я буду учить английский, а потом мы просто будем гулять по городу, если позволит погода.

–Ты почту читаешь, -говорит Питер недовольным голосом, заходя в мою комнату.

–Да, то есть еще не читала, а что случилось?– я слегка вздрагиваю, потому что он застал меня врасплох.

Смотрю почту и нахожу в почтовом ящике письмо от Пита, с предложением попить кофе. Я предполагаю, о чем будет разговор, ухмыляюсь и иду на кухню.

–Что он тебе сказал? – спрашивает Питер почти шепотом.

– Не поняла, – говорю я

–Ты знаешь, что тебе закрыли контракт? – говорит Питер.

– Да отвечаю я, через полгода.

– Нет не через полгода, сейчас. Они уже сняли тебя с проекта.

–Что? – недоумеваю я.

–Я думал, что он тебе сказал, – говорит Питер.

Возникает напряженная пауза. «Добро пожаловать в реальный мир!» говорит мой внутренний голос.

–А ты откуда узнал, – спрашиваю я, после длительной паузы.

–Меня попросили принять у тебя дела, – говорит он.

– Когда? – спрашиваю я, – когда попросили?

–Утром позвонил шеф. До конца недели, я должен принять у тебя дела.

Я молчу. У меня уходит из-под ног почва, мне становится стыдно и противно за себя, за свои планы и мечты, я осознаю себя жуткой неудачницей. "Если вы хотите посмешить господа бога, поделитесь с ним своими планами" – всплывает в голове.

–Я могу твои слова истолковывать, как официальное сообщение? – спрашиваю я Пита.

–Тебе должны вручить письмо.

Я оставляю недопитый кофе и иду к секретарше. Спрашиваю, нет ли корреспонденции для меня. Она ищет, но ничего не находит, мотает отрицательно головой. Снова иду на рабочее место, В душе возникает надежда, что Пит не понял или перепутал. Может все-таки не сейчас, я же еще не закончила работу.

Я не знаю, что делать. Мне нужно взять себя в руки, и продолжить писать программу, но я не могу сосредоточиться. Эмоции мешают думать, нет ни желания, ни сил. Сижу, молча, тупо смотря в экран монитора. Я не могу точно сказать, сколько проходит час или два или только две минуты. Я перестаю ориентироваться во времени и пространстве. Я понимаю, что нужно что-то делать, звонить писать узнавать, но не могу. В коридоре раздаются голоса. «Пит, Андрэ, Том?» Пока я пытаюсь их распознать, голоса стихают. Все снова погружается в тишину.

–Нина, – звучит у меня за спиной, я вздрагиваю, потому что не слышала, как он вошел.

–Андрэ?

Он мнется и глупо улыбается.

–Что случилось? – спрашиваю я. А про себя думаю: «тварь, сейчас будешь дела у меня принимать?».

–Я на счет билета, -спрашивает Андрэ.

–Какого билета? – я не понимаю, о чем он говорит.

–Нужно выбрать рейс – продолжает Андрэ.

–Какой рейс?– я вообще не понимаю, о чем речь.

– В почте, письмо, читала?

Я открываю почту, и подзываю Андрэ,

–Какое?

Он долго ищет, потом находит запрос, меня просят подтвердить рейс вылета. Это в субботу.

–На это срочно нужно ответить? – спрашиваю я, – мне нужно подумать.

Андрэ снова мнется, потом говорит, что может нам лучше лететь вместе? Можно будет сэкономить на такси.

Я снова ничего не понимаю, что значит вместе, а ты что тоже улетаешь?

–Да, отвечает он, было же утром письмо от шефа.

Ищу. Ничего похожего на письмо от шефа не вижу и снова зову Андрэ. Он открывает письмо с длинной темой «итоги собрания акционеров по проекту» и еще много всяких слов, такие письма руководство шлет нам постоянно, но я их не читаю, потому что они, как правило, нас не касаются. Читаю письмо, в нем опять много слов ни о чем, я просто ищу свою фамилию. Наконец нахожу, в заключениях и выводах. Написано что я жду новых проектов из Питера, Андрэ из Хельсинки, Тома тоже снимают с проекта и переводят в Лос-Анжелос, Пит остается только на поддержке старого проекта. Из текста совершенно не следует, что проект закрывают, просто на проекте не остается ни одного человека. Я читаю еще раз, но все равно ничего не могу толком понять.