— А формулы? — растерянно спросил Пард. — Я ведь знаю куда меньше формул, чем ты, чем Инси…

— Знать формулы — еще не все. Нужно еще успеть сообразить, какая именно формула нужна в данную секунду. Вот ты и будешь соображать, какая именно, а мы уж подскажем саму формулу. Доступно?

Пард только руками всплеснул. События приняли такой неожиданный оборот, что требовалось некоторое время, чтобы хотя бы привыкнуть, не говоря уже о том, чтобы проникнуться. Но с другой стороны, слова Вольво многое, очень многое объясняли.

«Вот она, игра на высшем уровне, — подумал Пард с легким ужасом. — Ты хотел пойти вверх и ты пошел. Вознесся на самую вершину, если только все это не какой-нибудь нелепый розыгрыш. Теперь только не оплошай».

Тот, кто сидит внутри, на этот раз предпочел промолчать.

Пард посмотрел на Инси и снова встретился с надеждой в ее взгляде. И понял, что будет из кожи вон лезть, но справится со всем, что на них обрушится. С любой напастью.

Разве можно обманывать надежды тех, кто тебе дорог?

В дверь громко постучали. Пард рывком поднял голову и неуверенно отозвался:

— Да?

Вошел Гонза и, не глядя на Парда, стал демонстративно собирать вещи. Пард сел на кровати, ощутив ступнями прохладу корабельного пола.

— Переселяешься? — спросил Пард, хотя вопрос был неуместен. Ясно ведь, что да.

— Ага. К Васе-Сексу.

Пард вздохнул. Он никак не мог подавить противное чувство неловкости, хотя глубоко в душе очень надеялся, что старый друг и приятель его понимает.

— Ты не сердишься, Гонза? Я и сам не ожидал, что так все обернется…

Гонза бросил сумку на ковер.

— Ты чего, Пард? Оправдываешься, что ли?

Он подошел и потрепал Парда по плечу.

— Да не рефлексируй ты! Думаешь, я обиделся? Да ничуть! Видишь ли, прожитые годы учат глядеть правде в глаза. А правда сейчас такова, что если тебе дать шанс, ты действительно заткнешь практически всех техников в Большом Киеве. — Гоблин шевельнул ушами, но не настороженно, как в минуты опасности, а скорее задумчиво. Пард неплохо разбирался в «мимике ушей», все-таки с Гонзой они пережили немало. — Думаю, наши отношения не слишком изменятся, что бы ни произошло. Так ведь?

— Наверное. — В голосе Парда недоставало уверенности. — Я, собственно, не о том спрашивал. Я хотел знать — не сердишься ли ты на них?

— На кого? На Вольво и его команду? На эту непростую девчонку?

Гоблин ненадолго замолчал, разглядывая замысловатые узоры на ковре и пузатую сумку в самом центре.

— Ну… Слегка смутно на душе, спору нет. Но дело ведь не во мне. Киеву действительно нужен новый Техник. Такой, чтоб вывел Киев, а заодно и весь мир из воронки. А как еще они могли тебя проверить? Мне сдается — никак.

Пард секунду поразмыслил и решил уточнить:

— И ты считаешь, что Техник на пути к цели волен обманывать?

Гоблин удивленно воззрился на Парда.

— Пард, ты чего? Ты первый год на свете живешь, что ли? Да взгляни на этот мир! Тут же ложь и предательство на каждом шагу! Честный тут не выживет и дня!

— Получается, можно обманывать даже собственную команду? — не унимался Пард. — Так?

— Так! — отрезал Гонза. — Если нужно — надо обманывать! Ради такой цели…

— Получается, — перебил Пард, — что ложь борется с ложью? До предательства, слава жизни, пока еще не дошло… Но до лжи — увы… Но, тысяча чертей, Гонза, чем ложь Техника Большого Киева лучше той лжи, против которой Техник выступает? Это что, борьба с тенью?

Гонза попятился к столу и опустился на банкетку.

— Пард, — сказал он уже спокойнее. — Я не готов ответить. Ты же понимаешь, на эти вопросы ответа вообще нет. Кстати, когда-то ты сам произносил эти же слова… А что до нас… Нет, я не сержусь ни на Инси, ни на Вольво. Потому что понимаю: они не могли иначе.

— Но ведь нас обманули, Гонза! Нас обманывали с самого начала и все время глядели на нашу реакцию. Рассматривали как мух под стеклом, ей-ей!

— Обманывали. Согласен. — Гоблин не собирался возражать. — Но я все равно не сержусь на них, Пард. В конце концов, нас обманывали не ради чьего-то сомнительного удовольствия, а ради благой цели. Ради всех нас. Я их понимаю, слышишь? И прощаю, конечно.

Пард медленно поднял на друга взгляд.

— Знаешь, что я скажу, Гонза? Вам, долгоживущим, легко рассуждать о благих целях, потому что у вас есть время достичь их. И собственными глазами увидеть, что все было не зря. А люди чаще всего просто не доживают до дня, когда цель будет достигнута, и для нас благие цели — всего лишь пустой звук, абстракция. Химера, которой оправдываются все, кто нас обманывает. Именно поэтому люди не умеют прощать. Запомни это.

Гонза долго-долго смотрел Парду в глаза; ни один не отводил взгляда.

— Я запомню, — пообещал Гонза. — Но к чему эти твои рассуждения? Ты что, отказываешься от предложения Вольво?

— Нет, — твердо сказал Пард. — Напротив. Я с радостью окунусь в этот омут. И буду пахать как проклятый, если понадобится. Но я никого и никогда не буду обманывать, Гонза. По крайней мере постараюсь. И я хочу, чтобы ты это знал.

Гонза глубоко вздохнул:

— Ладно. Я запомню.

Он задумчиво поскреб под кепочкой.

— М-да. А впрочем — твоя реакция лишь подтверждает правильность выбора. Именно такого Техника Вольво с Инси и искали. Ты уже начал меняться в нужную сторону, Пард. И это, черт возьми! — здорово. Просто здорово.

Гонза встал, подобрал с ковра сумку и взялся за дверную ручку.

— Эй, Гонза! — остановил его Пард. Гоблин замер, не оборачиваясь.

— Что?

— Так, без привязки к чему бы то ни было: а что такое «черт»? Или кто такой?

Теперь Гонза обернулся. По лицу его расплывалось удивление, как масло по поверхности теплой воды.

— Черт? А черт его знает! Слово такое… Наверное, какой-то древний живой. Хотя нет, имя писалось бы с большой буквы… — Гоблин задумался. — Может, раса? — неуверенно предположил он.

Пард усмехнулся и тоже встал.

— Ладно… Пойду в рубку. Ох, бедная моя голова, сколько ж тебе предстоит переварить и запомнить…

— Ничего, — ухмыльнулся Гонза. — Выдюжишь. Я в тебя верю. Ты способный.

— Гляди, не перехвали, — проворчал Пард и вдруг подумал, что Гонза, как и сам Пард, только что легко изменил настроение. В пару минут.

Словно человек.

Пард привычно колотил по клавишам, вводя команды. Корабельный комп привычно упирался. Инси, Халькдафф и Вольво заглядывали Парду через плечи.