Уилл терпеливо ожидал, пока два пирата привязали его к тому же столбу, где раньше томились Хизалк и Шремаза. Он, конечно, дал честное слово, но Блэкстрап не был таким глупцом, чтобы позволить своему новому пленнику бежать из лагеря.

Когда все угомонились, Уилл проверил веревки. Как он и опасался, они оказались слишком крепкими. Примостившись на твердой земле, он старался устроиться поудобнее, чтобы поспать.

За ним спокойно наблюдала малышка Грызуня. Ее морда была лишена мимики и ничего не выражала, но Уилл чувствовал исходящее от молодой хищницы доверие, а может быть, даже дружеское тепло. Хотя последнее редко встречалось среди тираннозавров.

Двое пиратов расположились по обе стороны от пленников. Очевидно, что Блэкстрап ни на минуту не хотел упускать Уилла из виду даже связанного. Нельзя, чтобы кому-то подвернулась возможность повторить ночной визит, который послужил освобождению стратиомимусов. Блэкстрап не ошибался дважды.

Уилл закрыл глаза. Лучше попытаться заснуть. Утро вечера мудренее.

— Что они сейчас делают?

Низкорослому протоцератопсу никак не удавалось выглянуть из-за стены, за которой прятались они с друзьями. К тому же он не так хорошо, как стратиомимусы, видел в темноте, поэтому в любом случае ничего толком разглядеть все равно не смог бы. Килк, Аримат и Трилл толклись позади него.

— Похоже, они собираются спать, — шепотом ответила Шремаза.

Взрослые стратиомимусы притаились на стене.

— Да, — согласился Хизалк. — Посмотрите, как они обступили костер.

Он и его супруга повернулись и неслышно спрыгнули на землю.

— Как же помочь Уиллу? — протараторила Килк на родном языке, зная, что одаренный полиглот Чаз все равно поймет ее.

— Мы можем попытаться освободить его, — бормотал Чаз, — и молодого тираннозавра тоже.

Хизалк удивленно уставился на него:

— Мы ничем не обязаны дикому хищнику.

— Да, но Уилл и я… мы обещали ее родителям.

— Надо же, какие странные союзы приходится заключать, чтобы выпутаться из этой истории, — заметил Хизалк.

— Мы не можем просто так вторгнуться в лагерь, — продолжал Чаз. — Уилл объяснил мне, что такое оружие. Оно не причинит вреда большому карнозавру, но любого из нас оно может убить.

— Тогда что нам делать? — спросила Шремаза.

Хизалк оглядел свою только что воссоединившуюся семью. Похоже, теперь им снова придется расстаться.

— Среди нас я самый быстрый и самый выносливый. Килк и Чаз, расскажите мне про тропу, по которой вы пришли, чтобы мне не искать дороги в Дождливой долине. Так я в два раза быстрее доберусь до Лесограда и вернусь с подмогой.

— Это очень опасно. — Шремаза совсем не обрадовалась такой затее.

— Килк же сделала это! — Хизалк взглянул на дочь, которая запыхтела от гордости. — Пока меня не будет, вы должны осторожно следить за этими людьми. Может быть, удобный случай освободить Уилла… и молодого тираннозавра представится сам собой. Чаз мог бы попытаться подслушать, что говорят люди, и передать вам. В такой ситуации можно немного поступиться этическими принципами. — Он по очереди обнял детей. — Это будет интересный опыт, хотя и опасный. Сделаем из него игру.

— Это очень серьезная игра. — Шремаза посмотрела на высокие стены, окружавшие целый город из странных золотых домов. — Ты думаешь, что этот каньон или тот, который его пересекает, ведет к Северным прериям?

— Про этот я не знаю, но знаю, что есть другой, который туда ведет. Где есть один, там наверняка есть и другой. Если я вовремя доберусь до Лесограда, возможно, спасательная команда успеет остановить этих людей, пока они не сядут на свой корабль.

Гибкие шеи Хизалка и Шремазы ласково переплелись. Супруги нежно потерлись клювами.

— Я буду искать вас между сушей и морем, в том месте, где встречаются влюбленные. Дети, слушайтесь маму. Переводчик, ты хорошо выполняй свою работу. Прощайте. — Сказав это, Хизалк повернулся, пустился бегом и скоро исчез в глубине каньона.

Шремаза ласково бросила ему вслед:

— Лети как птица. Пусть ветер несет тебя на своих крыльях.

Чаз понимал, что стратиомимус рискует жизнью ради Уилла. Но Уилл сделал для них то же самое.

— Нам не следует оставаться здесь на всю ночь. Кто-нибудь из охранников может прогуляться в эту сторону. Думаю, нам надо пойти назад и переночевать в главном каньоне. Они не будут заходить так далеко. Во всяком случае, ночью.

— Я согласна, — сказала Шремаза, собрав вокруг свой выводок. — Нужно хорошенько выспаться.

— Почему люди бывают такими странными? — Килк стояла, вытянув шею, и глазела на лагерь людей, когда мать оттащила ее от стены.

— Я не знаю. — Чаз уже обдумывал план действий на утро. — Уилл говорил, что во внешнем мире люди дерутся из-за красивых камней и кусочков металла. Это все так странно и непонятно.

— У них что, мало еды или им негде спать? — поинтересовался Аримат.

— Не все из них так поступают. Мне не дано это постичь. Я лишь простой переводчик.

На следующее утро завеса облаков стала еще темнее и тяжелее. Похоже, собирался дождь. Уилл подумал, не предупредить ли пиратов, но он сомневался, что к нему прислушаются. Блэкстрап ведь утверждал, что ни его самого, ни его команду непогода ничуть не страшит. И после того, что Уилл слышал и видел прошлой ночью, у него не было причины сомневаться в словах капитана.

Он никогда не видел шестилетнего урагана в его полной мощи и не знал, сможет ли выдержать бурю корабль, стоящий на якоре в северной бухте. Если да, Уилл не сомневался, что Блэкстрап сдержит слово и отыщет (или проложит) путь в открытое море. Если это случится, Уилл уже решил, что скорее прыгнет за борт, чем уедет из Динотопии. Он поежился при мысли о том, как, выбиваясь из сил, будет плыть к берегу. Если тираннозавр умеет плавать, тогда, пожалуй, им придется использовать этот последний шанс.

Один из пиратов принес ему завтрак — сухари и миску с омерзительным месивом из воды, зерен, мясных консервов и солонины. Уилл с тоской вспомнил свежие фрукты, овощи и вкусную рыбу Лесограда. Но он заставил себя пережевывать и глотать эту кашу, зная, что силы ему еще пригодятся. Грызуня молчаливо взирала на него. Тираннозавры могли долгое время обходиться без еды.

Но компанию ему составляла не только она. Рядом сидели двое охранников, которые уминали свои порции за обе щеки, словно тончайшие лакомства. Осмотревшись вокруг, Уилл прикинул, что никто, включая и Блэкстрапа, его не услышит, только часовые.