Мы уже довольно долго находились в районе Нового города. Наша машина могла вызвать подозрение, поэтому пора было возвращаться «домой». За те несколько часов, что мы пробыли на душных улицах столицы, изредка заходя то в ресторан, то с казино, то в какое-нибудь кафе, я здорово устал. Время приближалось к половине второго пополудни.

— Едем назад! — предложил я Димке и немного откинул сиденье назад, чтобы принять чуть расслабленное положение. Мой напарник свернул на улицу, которая вела в нужном нам направлении, но остановился.

— Давай заедем в «Плазу», — неожиданно предложил он.

— Хочешь Халила достать? — тут же угадал я.

— А почему бы и нет? Этот подонок должен в конце концов ответить за убийство Джахонгира! Нашему коллеге и так, видимо, не придётся лежать в родной земле, так хотя бы быть отмщённым. В таком деле месть — дело благородное!

— Согласен. Давай попробуем достать.

Сокольников так резко развернулся, что завизжала резина, а на асфальте остались чёрные полосы.

Гостиница «Плаза» находилась недалеко. Около гостиницы, когда мы к ней подъехали, не было ни души. Димка припарковал машину возле тротуара, поставив её в тень большого куста акации. Мы вышли из «форда» и направились в сторону главного входа в отель. Но, не пройдя и десяти шагов, были вынуждены остановиться. Из ворот гостиничного сада выехала полицейская машина и следом за ней — фургон, называемый в народе «труповозкой». Мы не были наивными людьми, а потому сразу поняли, что в гостинице произошло что-то очень серьёзное.

— Уж не нашего ли «друга» пристрелили? Ведь Айдид приказал всем, кто его увидит, найдёт или встретит, тут же на месте убить! — с огорчением сказал Сокольников.

— Сейчас проверю, — ответил я и направился прямо к входу.

— Погоди, Савл! Это моё дело! Я предложил! Теперь ты подстрахуешь! — остановил меня Димка.

Однако заходить в отель не пришлось ни мне, ни моему другу. Полковник Халил неожиданно сам выскочил на балкон, расположенный на третьем этаже. Расстояние до него, я прикинул на глаз, было метров тридцать пять, ну, не более сорока. Предатель выглядел очень взволнованным, можно даже сказать, испуганным. Он как-то неуверенно и нервозно вёл себя. Впрочем, в этот момент не нужно было даже быть экстрасенсом или телепатом, чтобы угадать намерения Халила.

— Симон, — тихо сказал я, — нам повезло! Ведь он собирается вновь сбежать! Мы прибыли как нельзя вовремя. Ещё немного, и полковник Халил снова избежал бы справедливого возмездия.

— Азиз! — окликнул Димка предателя и, когда тот чуть перегнулся через балкон, чтобы посмотреть, кто же его позвал, получил пулю точно в лоб. Практически не целясь, Сокольников только вскинул руку и тут же выстрелил. Я был уверен, что он не промахнётся. Так и получилось. Полковник Халил взмахнул руками, чуть откинул назад голову, но навзничь не упал. Его тело перевесилось через перила балкона и с высоты пятнадцати метров рухнуло на мраморные плиты дорожки.

— Уходим! — твёрдым голосом приказал я, иначе Сокольников наверняка полез бы проверять, а вдруг предатель остался в живых. У меня не было никаких сомнений в отношении Халила. Я был уверен, что он убит.

Мы не спеша развернулись и направились к своему автомобилю. Я уже открывал дверь, чтобы сесть в кресло водителя, когда к нам на полной скорости подъехал непонятно откуда появившийся американский патруль. Большой джип, скрипя тормозами, остановился возле нашей машины. На борту «хаммера» была нарисована белая звезда и стояла надпись «военная полиция армии США». Солдаты выскочили из джипа и с криком «Руки на капот!» быстро окружили нас, приставив к нашим спинам дула автоматических винтовок.

Затем ко мне подошёл офицер. Его знаков различия я не видел, а потому не смог определить, кто он по званию.

— Господа, у вас есть документы? — вежливо, но без каких-либо эмоций спросил офицер.

— Конечно, сэр! — совершенно спокойно ответил я, хотя внутри немного волновался. За документы, которые лежали у меня в нагрудном кармане, можно было не беспокоиться, мы с ними неоднократно проезжали через блокпосты, и они ни разу не вызвали со стороны проверяющих подозрений или нареканий. Все наши бумаги были подлинными и зарегистрированными в соответствующих инстанциях. По данным документам я и мой друг являлись представителями главного координатора специальной комиссии ООН в Сомали по распределению гуманитарной помощи.

— Тогда предъявите ваши удостоверения! — всё тем же беспристрастным тоном приказал старший патруля. Я только хотел достать документы, но офицер опередил меня. Он сам достал из моего нагрудного кармана удостоверение личности и пропуск в зону расположения «голубых касок». Офицер посмотрел их на свет, потёр пальцем, видимо, проверяя подлинность, ещё совершил над ними какие-то действия, после чего передал наши бумаги одному из солдат.

— Рядовой, пробейте через наш компьютер документы этих господ! — распорядился офицер и затем вновь повернулся к нам. — Как вас зовут, господа? — после небольшой паузы спросил он. Его хитрость была понятна: если мы не те, за кого себя выдаём, то вполне можем ошибиться, называя свои имена.

— Себастьян Сократес! — практически не задумываясь, ответил я.

— Грек? — поинтересовался американец.

— Испанец!

— А как ваше имя? — обратился офицер к Сокольникову.

— Слободан Любечич, — так же быстро представился Димка.

— Русский? — от удивления у офицера даже брови взметнулись вверх.

— Нет, сэр! Я хорват!

— Не слышал о таких, — хмыкнул себе под нос американец.

— Сэр, надеюсь, после проверки документов мы можем продолжить свой путь?

Однако на мой вопрос офицер военной полиции не обратил ни малейшего внимания, как будто не услышал. Он, напротив, обернулся к своим солдатам и нарочито громко крикнул:

— Сержант, осмотрите их машину! А после произведите личный досмотр!

— Сэр, но мы представители ООН! Мы приравнены к дипломатам, — попытался я как-то повлиять на действия офицера. Но он отошёл от машины, предоставив солдатам полную свободу действий.

— Я буду вынужден жаловаться вашему командованию. Вы не имеете права устраивать обыск, — вновь начал я засыпать офицера угрозами, стараясь выиграть время. Мы не могли позволить американцам произвести личный досмотр. Складывалось катастрофическое положение, ибо мы находились на грани провала. Почему? Да по очень простой причине. Я совершенно не волновался, что в нашей машине солдаты найдут что-нибудь запрещённое, там ничего не было, но пистолет!..

У Сокольникова за поясом брюк под рубашкой находился пистолет с глушителем. В принципе, конечно, в наших действиях не было ничего особенного или преступного. Многие ооновские работники ездили по городу с оружием. И мы вполне могли сказать, мол, пистолет нам нужен для самообороны от местных бандитов, коих по вечерам действительно было много. Но только эту версию мы наверняка будем излагать уже в полицейском участке и не в местном, а на американской военной базе. А там уже для опытного военного следователя особого труда не составит определить, что из пистолета недавно стреляли.