Тем не менее в 1864 году, когда он опубликовал свои заметки под названием «Путешествия по Средней Азии», они стали бестселлером повсюду в Европе, особенно в Англии, где их читали еще и в качестве ценного военного и политического руководства. Вамбери в том же году совершил триумфальную поездку в Лондон и Париж, так что подросток, чистильщик обуви из Будапешта, теперь стал личным другом принца Уэльского (впоследствии короля Эдуарда VII) и частым гостем в Виндзорском замке.

Во время своего визита в Англию Вамбери встретился с тремя поколениями британской королевской семьи: с королевой Викторией, королем Эдуардом VII и королем Георгом V.

Жизнь Вамбери была поразительной и необычной, и неудивительно, что он несколько раз писал собственную биографию. Он подружился с другим евреем-ориенталистом, известным искателем приключений Уильямом Гиффордом Полгрейвом, а также со знаменитым путешественником Дэвидом Ливингстоном, который якобы сказал ему: «Как жаль, что ваша деятельность не охватывает Африку!» Возможно, самая интересная встреча, о которой Вамбери часто рассказывал друзьям, случилась у него с тогдашним британским премьер-министром Бенджамином Дизраэли, который спросил у Вамбери, кто же он на самом деле по происхождению.

Хотя Дизраэли стоял во главе самой могущественной христианской державы, известность он приобрел еще раньше как автор популярных романов, в которых говорилось о фундаментальном сродстве между евреями и мусульманами и вообще о превосходстве всех семитов. Его воззрения представляли собой мешанину псевдонаучных представлений о расе с романтическими идеями в духе Вальтера Скотта. Бернард Льюис метко охарактеризовал мировоззрения Дизраэли как «сентиментальный семитизм». Дизраэли идеализировал атмосферу пустыни и османского двора. Еще в молодости, путешествуя по Ближнему Востоку, Дизраэли, точь-в-точь как Лев, гордился тем, что его порой принимали за турка: «Я практически турок, — писал он. — Ведь на мне тюрбан, и я курю трубку длиной в шесть футов, сидя на низком диване». Когда Дизраэли стал премьер-министром, его политика в отношении Османской империи, возможно, продлила само ее существование на целых полвека. Его паназиатская идеология предвосхитила сложнейшие сопряжения и столкновения между евреями и мусульманами, антисемитами и сионистами, интересы которых в последующие сто лет постоянно пересекались.

К моменту смерти Дизраэли (1881 год) над Европой уже начала сгущаться тень антисемитизма, представлявшего собой в некоторых отношениях и вывернутые наизнанку идеи Дизраэли о чистоте рас. Отвечая в парламенте на нападки одного антисемитски настроенного ирландского политика, Дизраэли сказал: «Да, я в самом деле еврей, и когда предки достопочтенного джентльмена еще были дикарями на безвестном острове, мои уже состояли жрецами в храме Соломона». Дизраэли бывал не меньшим расистом, чем худший из антисемитов, так, у него можно встретить, например, утверждения, что евреи — высшие и лучшие среди людей.

Бенджамина крестили 31 июля 1817 года, когда ему исполнилось двенадцать лет, в связи с чем его невозможно было бы обвинить в отказе от иудаизма по расчету или даже по собственной воле, ведь решение принимали его родители. Это обстоятельство дало ему, христианину, возможность заняться политической деятельностью и одновременно гордиться своим еврейством. Его романтические представления о евреях как об «арабах Моисеева закона» (он воспользовался этим определением в своем романе «Конингсби») имели примерно такое же отношение к евреям-современникам Дизраэли, как рыцари Вальтера Скотта в романе «Айвенго» — к членам британского парламента в XIX веке. Недаром Дизраэли рос в эпоху, когда Вальтер Скотт был любимым писателем Англии, да и во всей Европе соперничал в популярности с такими авторами, как, например, Александр Дюма. А создавший позитивные образы евреев-аристократов Скотт как раз исповедовал идеи «расового благородства» и оказал большое влияние на интеллектуалов XIX века.

Обычно романов Дизраэли не принимают всерьез, однако порождены они вовсе не желанием оригинальничать, не чудачеством плодовитого ума — наоборот, они ознаменовали начало целого столетия воображаемых слияний, сращений Востока и Запада, которые должны были освободить порабощенные народы Востока и, одновременно, спасти евреев. В 1840-х годах Дизраэли опубликовал трилогию «Молодая Англия»: «Конингсби», «Сибил», «Танкред». И хотя в заглавиях имена молодых англичан, самый важный герой всех трех романов — таинственный старик-сефард, миллионер по имени Сидония. Этот стареющий еврейский гений родился в Арагоне, королевстве крестоносцев в Пиренеях, в семье марранов, то есть евреев, которых испанская инквизиция заставила обратиться в христианство. Он выступает в роли ментора молодых героев трилогии — умных и красивых, но наивных молодых англичан. Сидония нередко разъясняет юным героям книги истинный «расовый смысл» происходящих событий: «Раса — это все, — утверждает он, — и другой истины не существует». Впоследствии именно это место из романа будут цитировать нацисты, иронически ссылаясь на то, что автор сего мудрого высказывания — еврей. Однако, с точки зрения Сидонии, «арабы Моисеева закона» и «арабы-магометанцы» — то есть евреи и мусульмане — на самом деле лишь две ветви одной и той же благородной семитской расы. Эти давно потерявшие друг друга братья и их потомки должны объединиться, чтобы определять будущее современного мира.

Заключительный и самый известный роман серии «Молодая Англия» — «Танкред» — более остальных наполнен идеями еврейского ориентализма. Танкред — идеальный молодой англичанин, аристократ, его обожают родственники, он честен, храбр, умен и религиозен. Танкреду предстояло найти себе «хорошую партию», стать членом парламента и в конце концов получить пост премьер-министра. Однако наивный герой книги желает пойти по стопам своего предка, сэра Танкреда, того, кто отправился завоевывать Святую землю еще в Первый крестовый поход. Родители в конце концов согласились с пожеланиями своего упрямого сына, но обратились к Сидонии с просьбой помочь ему в его духовных поисках. Танкред поражен загадочной восточной мудростью Сидонии и, отправляясь в свой мессианский поход на Ближний Восток, избирает Сидонию своим наставником. Хотя на тот момент сионизм еще не оформился как политическое движение, Дизраэли уже мечтал о божественной справедливости, которая сможет помочь евреям вернуть себе Иерусалим[128]. Основной посыл «Танкреда» сводится к тому, что Англия станет «верховной властью» на Востоке, однако она никогда не захватит «престол Давида». В этом смысле слова «Танкред» был, по-видимому, первым сионистским романом. На посту премьер-министра Дизраэли продумывал различные варианты создания еврейского государства в Палестине под эгидой Великобритании — концепция популярная в Англии и в связи с проеврейскими настроениями высших слоев английского общества, и потому (сейчас в это трудно поверить) что еврейское государство рассматривалось как гарант стабильности в ближневосточном регионе. Таким образом, сионистская идея, то есть идея современного воплощения древнего государства Израиль в современной Палестине, получила сильное подкрепление в Англии XIX века.