В последнюю очередь Синеглазка подошёл к пюпитру в центре. Наверняка там был последний деактивирующий элемент. Я смотрела на его широкоплечую спину, переходящую в узкую гибкую талию, и… задавалась вопросом: какого драного дракона он так выпячивал свою силу? Ну просто самец в брачном периоде, никакой осторожности! Так легко признался, что он с полпинка взломал заклинание, которое даже в академии стражей починить не могут. Зачем он это сделал?

Синеглазка снова оглянулся. Огненный шарик сиял над его светлыми пушистыми волосами, придавая ему немного смешной и безобидный вид. Интересно, он специально так на контрасте играл или что?

— Закрытая секция библиотеки в твоём полном распоряжении до часа волка*, моя прекрасная леди.

Говоря это, он приглашающим жестом окинул стеллажи с книгами. Несколько мгновений я смотрела на его лицо, в тёмные глаза, полные тёплых огненных бликов, и, наконец, шагнула внутрь.

Надеюсь, книги здесь окажутся содержательными.

* * *

* Час волка — время перед рассветом.

Синеглазка шарил по полкам, бегло просматривая содержимое, но постоянно выкраивал момент заглянуть в мои книги. Для вида я брала трактаты об искусстве молнии, стратегии, вооружения, изготовления артефактов, маскируя во всём этом книги, хоть как-то касавшиеся падения богов — например, «Размышления о причинах восстания героев против богов» или «Размышления о магии до обретения людьми свободы». Но все они сосредотачивались на том, как человечество восстанавливалось после «освобождения от узурпаторов», даже намёка на интересующие меня сведения не было.

Пока я не наткнулась на «Легенды войны». Прикрывая тоненькую книжку очередным трактатом о молниях, я покосилась на Синеглазку: в трёх стеллажах от меня он залез на лестницу и изучал фолианты наверху.

Прикрываясь раскрытым трактатом, я заглянула в «Легенды войны»: старые пожелтевшие страницы, почти истёртые буквы… рассказы о богах. Имена были вымараны, но нескольких богов я узнала по косвенным признакам: сфера деятельности, свершения, привычки.

Сумрачный феникс, шутящий с абсолютно непроницаемым лицом…

Ледяной феникс, в самую длинную ночь года разносивший детям подарки…

…Бессердечная богиня…

Споткнувшись на этом определении, я несколько раз перечитала. В замаранный участок вполне вписывалось моё имя. Посмотрела дальше, а там объяснялось, что прозвище было последствием шутки сумрачного феникса: «О, зачем было вырезать сердце … разве у тебя нет своего?»

На самом деле фраза звучала немного не так — здесь привели цензурный перевод — и сказал это не Сумрак. Просто по возвращению с этого задания я выглядела не очень: вся в крови, с этим пульсирующим сердцем в руке и дикой улыбкой. Ну немного испугала стража…

…Бессердечная богиня…

Фыркнув, покачала головой: хотя в этой книге встречались правильные подробности, богиней я точно не была. Жаль, не написали, от чего я умерла. Надеюсь…

Уловив приближение Синеглазки, я спрятала «Легенды» под трактатом о молниях.

— Нашла что-то интересное? — он обошёл меня и заглянул через плечо, чуть согревая дыханием висок.

— Очень занудный язык, — посетовала я. — Такое ощущение, что магию специально описывают так витиевато, чтобы её невозможно было понять.

— Хм, всё возможно, — заметил Синеглазка.

Он ещё немного постоял надо мной, пока я прилежно читала измышления о природе молний и получения сродства с ними. Наконец, Синеглазка отошёл, увлекая за собой свой огненный шарик, а я снова вытащила тоненькую книжечку легенд.

И вскоре нашла Лисара. Его имя тоже вымарали, оставив лишь прозвище Громовержец, полученное им, когда он завоевал право на силу молний. Его покровителя я убила, поэтому ему пришлось с боем вырывать своё высокое положение в армии богов. Сердце при виде чернил на месте его имени заколотилось быстрее — всё же он был самым настырным и не желающим подыхать соперником. Его смерть меня интересовала едва ли не больше собственной. Перевернув страницу, быстро заскользила взглядом по строкам…

Я не кричала, хотя захотелось. Лишь судорожно втянула носом воздух и стиснула зубы.

Перечитала несколько раз.

«Да ну не может быть! — мысленно орала я. — Как этот сопляк мог меня убить? Какой позор!»

По напряжённым до побеления пальцам пробежали разряды статического электричества. Прострел в ягодицу меня отрезвил. Синеглазка оглянулся. Я помахала рукой, надеясь развеять пришедшую со вспышкой магии грозовую свежесть. Получилось не очень, я быстро втиснула трактат с легендами на полку и перешла на другую сторону стеллажа.

— Что-то случилось? — осведомился Синеглазка.

— Когда читаю такие книги — чувствую себя тупой, — я вновь помахала рукой. — Это усложнение так раздражает. Я попробовала выполнить простейшую манипуляцию, а в результате шарахнула сама себя. Ну что за учебник?

— Плохой учебник, — мягко улыбнулся Синеглазка. Его волосы казались огненно-золотыми, а взгляд странно туманным. — Завтра у нас встречи с наставниками по магии, думаю, тебе следует дождаться объяснений.

— Да, конечно, — я даже смогла тепло улыбнуться ему и снова занялась поисками.

Но легенды оказались самыми подробными в том, что касалось времён до падения богов. Учитывая, как информацию о них убирали из истории, не удивительно, что такой содержательный текст хранился в закрытом отделении. Умея абстрагироваться от эмоций ради дела, я отложила мысли о позорном поражении и терпеливо просматривала книги.

В различных хрониках упоминалось, что после взрыва, разнёсшего юг континента, силами героев храмы всех богов и долины магии, поддерживающие богов, были уничтожены одновременно. Такая атака впечатляла даже в теории. Как генерал божественной армии я знала, что ни одна из воюющих сторон не обладала силой провернуть такое с храмами противников.

Конечно, это могло оказаться красивым вымыслом, призванным показать величие безымянных героев, но если предположение верно… Да ладно, даже если храмы не вынесли одновременно, изгнание богов из всего мира требует невероятных усилий.

Но едва я покинула библиотеку, необходимость сосредотачиваться на другом отпала, и я вновь задалась вопросом: как Лисар меня победил? Как?!

В кромешной предрассветной тьме я следовала за Синеглазкой и не могла избавиться от навязчивого желания вернуться и написать в «Легендах войны», что победа Лисара — вымысел.

Хотелось рвать волосы на голове: я столько тренировалась, я так старалась, столького добилась, как этот храмовый мальчик мог меня победить? Р-р!

Точнее, я знала его силу и понимала, что он мог. Если бы сильно постарался и включил голову. Но я не верила, что он сумел победить меня в бою! Не хотела верить. И кулаки чесались. Вот бы вернуться и… и…