И когда она увидела его верхом на Буе и идущую позади на поводу Ватрушку, Тиса отбросила тряпку и отшатнулась от подоконника. Чтобы ее совсем не было видно с улицы, уселась в кресло. Поправив волосы, закрыла глаза и мысленно напомнила себе, что она не глупая девчонка, а вполне взрослая молодая женщина. И глупить себе не позволит, какие бы мысли ни травили ее изнутри.

В гостиную заглянула Камилла.

— Девонька, там тебя Якшин спрашивает. А… ты, верно, отдыхаешь? Ну тогда скажу, чтобы потом зашел.

— Нет-нет. Я сейчас выйду.

Сквозняк на крыльце снова растрепал ее волосы. И стоило их поправлять?

…Они смотрели друг другу в глаза, зная, что вчерашний вечер многое изменил. И быть такими, как раньше, уже не получится.

— Я подумал, что вы не откажетесь от прогулки. Только одной прогулки. Как раньше, — предложил шкалуш, поглаживая гриву Буя.

Стараясь определить настрой девушки, парень изучал ее лицо.

— Но в лес запрещено, — ответила Тиса. Не зная, куда деть руки, она положила их на перила.

— Есть степи, — он улыбнулся, по-дружески, чтобы не спугнуть собеседницу. — Я хочу показать вам нечто интересное. Это недалеко отсюда, не доезжая до заброшенной мельницы.

— Хорошо, но мне необходимо собраться, — согласилась она после недолгой паузы.

— Я подожду сколько нужно, — добродушно кивнул Трихон. Когда девушка исчезла в дверях, лицо шкалуша посерьезнело и он прошептал себе под нос: — Хоть всю Жизнь.

Через полчаса они выехали за ворота. Погода стояла ветреная. По небу скользили облака, норовя заслонить собой солнце, но светило все равно находило лазейку поглядеть на мир.

— Я рад, что вы согласились составить мне компанию. — Заставив себя отвести взгляд от девушки, парень оглядел горизонт.

— Мне самой приятно выбраться за город. — Она туже завязала тонкий шерстяной платок, прикрывающий плечи, чтобы его не унесло порывом.

— Ветер, — кивнул шкалуш, — он хорошо посмеялся над нами, пока собирали сегодня шатры в парке. Так и норовил запеленать нас в полотнища, как курганных мумий.

Тиса улыбнулась. Они свернули на знакомую дорогу вдоль лесополосы. В просветах меж деревьев проглядывались скошенные поля с наметанными стогами.

— Да, вот что любопытно, — сказал Трихон. — Не знаю, утешит вас это или нет. Но вы не единственная, кто потерял свой приз в Жнухову Горку. — Она ожидала продолжения. — Мы боролись с бунтующими шатрами, когда явился запыхавшийся лудильщик и принялся бегать по всей поляне наперегонки с ветром. Чуть ли не заставил нас все шатры развернуть обратно. Оказалось, что вчера он выиграл свинью, затем спьяну позабыл о ней. Утром жена узнала от соседей о призе, нагоняй устроила. Где, спрашивает, выигрыш? Выгнала из дому, назвала мужика — прошу прощения за неприкрытую правду — свиньей и велела без «родственницы» не возвращаться.

Девушка тихо рассмеялась, представив картину. Она была благодарна за легкую тему разговора. Душа мало-помалу обретала равновесие, должно быть, покачивание в седле сказывалось или вид осенней рощи. Или чувство безопасности, которое всегда ощущалось рядом с горцем.

— Нашел он пропажу? — спросила она.

— Нашел.

— И где же была?

— Спала его хавронья на одном из Тонечкиных диванов, прикрытая накидкой.

— Да уж, нежная особа, — усмехнулась Тиса. — Повезло лудильщику. Мог ведь и не найти.

— Да. Судьба преподнесла ему подарок. А он по своей глупости потерял его, — согласился Трихон. — Когда, будь он несколько осмотрительнее и терпимее, избежал бы досадной потери. Ведь так, Тиса Лазаровна?

Она вдруг поняла, что шкалуш говорит уже не о лудильщике. Подняла на парня взгляд. Лишь на секунду пронзительные серые глаза встретились с янтарными. Этого хватило, чтобы щеки девушки потеплели.

— Возможно, — прошептала она, отведя взгляд. И только потом поняла, что хотела ответить иначе.

Заметив, как глаза Трихона подернулись задумчивостью, Тиса сжала поводья. Что она делает? Почему дает ему повод сомневаться? Открыла рот — и тут поняла, что не может подобрать слов для объяснения.

— Здесь уже недолго ехать. — Шкалуш слегка подстегнул Буя.

Вскоре лесополоса иссякла, и они пустили лошадей вниз с холма по степному простору, любуясь открывшимся видом. В долине змейка реки сверкала, как драгоценное колье на теле земли-матушки. Река стекала в зеркальное озеро, огибая городок. У горизонта под Большухой рыжим пушистым лисом лежал осенний лес. А если посмотреть на северо-запад — открывалась лесостепь с рядом сторожевых вышек. Оказывается, ей так не хватало этого простора! Вольный ветер дул в лицо, и Тиса то и дело набирала полную грудь прохладного воздуха, пряного от сухих трав. Она не замечала, что новобранец наблюдает за ней всякий раз, стоит ей только отвернуться.

Когда Трихон остановил лошадей у зеленого острова посреди поля — низины, заросшей чиванской акацией, — Войнова догадалась, что они на месте. В тени ближайшего дерева лежал сваленный старый ствол, на который путнику можно присесть и передохнуть. Может, Трихон позвал ее полюбоваться видом? Степь играла волнами под порывами ветра. Высоко в небе парила пара ястребов. Парень соскочил с седла и помог спешиться спутнице. От тепла его сильных рук мгновенно растаяло сердце. Не успела Тиса насладиться ощущением, как Трихон уже отпустил ее и отстранился, даже не пытаясь удержать. Сморгнув растерянность с лица, оглянулась вокруг.

Парень приставил ладонь ко лбу, тоже осматривая даль.

— Вы, Тиса Лазаровна, вероятно, озадачились, зачем я позвал вас сюда? Думаете — уж не любоваться ли степью… — Тонкие губы дрогнули, так и не превратившись в улыбку. — Сейчас. — Он в указательном жесте вытянул руку, загорелую под закатанным рукавом куртки. — Смотрите.

Ей с трудом удалось отвести взгляд от мужской руки. Мысль о том, что Трихон рядом — такой по-дружески обходительный, но неожиданно отдаленный, — стала для Тисы почти болезненной. А она ничего не делает, чтобы стать ему ближе! Несколько секунд Войнова глядела в степь, но ничего перед собой не видела. Потом уловила какое-то движение в сухой высокой траве. И когда глаз попривык, сделала пару шагов вперед.

— Но это же…

Шкалуш улыбнулся, наблюдая за восторженным изумлением на девичьем лице. Рысак, или летучая рысь — это был именно он, один из древних, — мышковал в степи. Незаметный в высоком травяном сухостое благодаря соловой масти. Тиса, затаив дыхание, следила, как крылатая кошка, завидев добычу, припала к земле, приготовилась, навострив уши-кисточки, затем сделала высокий скачок и, раскрыв крылья, спикировала к земле. Проглотив мышь, рысак заметил людей и прекратил охоту. Некоторое время древний изучал пришельцев. «Испугается, улетит», — подумалось с сожалением. Но рысак, вопреки ожиданиям, подпрыгнул, раскрыл крылья и спланировал навстречу людям.