В те времена находившееся за чертой города кладбище поначалу было не особо популярным среди москвичей, в том числе по причине своего происхождения. Но постепенно оно стало излюбленным местом упокоения представителей творческой интеллигенции, и к XIX веку значительно увеличилось, обзавелось несколькими каменными церквами и даже небольшой гостиницей. Список его вечных обитателей впечатлял пестротой и звучностью имен: поэты Булат Окуджава и Сергей Есенин, Владимир Высоцкий, футболист Лев Яшин, актеры Александр Абдулов, Андрей Миронов, Михаил Пуговкин, жертвы теракта в «Норд-Осте» и августовского путча в 1991 году. По словам экскурсовода, время пощадило лишь пятую часть всех тех бесчисленных могил, которые были здесь, поэтому никто толком не знает, что и как именно скрыто под землей Ваганьковского кладбища. А это означает, что на его территории могло найтись место и секретному убежищу культистов. Программист вспомнил, что гид рассказывал пару случаев, как незадачливые туристы проваливались внутрь захоронений, хотя не заходили за огражденные участки.

– Значит, там есть не только надгробья, но еще и склепы? – сказала Алиса. – Под всей территорией кладбища. Один из них может принадлежать культистам.

– Да, но просто они не такие монументальные, как это принято делать на Западе, например на кладбище Пер-Лашез в Париже. Раз в них можно провалиться, я полагаю, они были достаточно для этого велики, логично?

От Алисы не ускользнуло то, какой смесью ужаса и надежды исказилось лицо Маргариты Романовой. С одной стороны, мысль о том, что в самом центре города на доступном всем кладбище могло быть спрятано еще одно убежище сумасшедших культистов, шокировала. С другой, появлялась надежда, что на сей раз кошмар может закончиться легко и быстро. Кладбище проще обыскать, чем огромный небоскреб.

– Сверьтесь со спутниковыми снимками, – приказал лейтенант программисту. – Нам нужно сузить зону поиска. Ищите любое подозрительное надгробие или изваяние. А ты, Алиса, свяжись с администрацией кладбища и сделай запрос по скульптурным композициям. Ищи любые упоминания символики, которая связана с Орденом: пентаграмма, египетские иероглифы, Цербер и прочее. Наверняка они оставили подсказку для своих собратьев. А также пускай посмотрят на камеры видеонаблюдения: вдруг была заметна некая подозрительная активность на кладбище в течение последних двадцати четырех часов.

– Будет сделано, Александр Юрьевич! – отрапортовала Алиса, развернулась на каблуках и направилась к выходу из комнаты, чтобы проследовать на свое рабочее место.

В дверях она едва не столкнулась с вошедшим Ряховским. Вид у начальника следственной команды был, пожалуй, более разъяренный, чем когда-либо прежде за последние сутки. Хоть Ряховский и обладал довольно вспыльчивым нравом, таким злым Ковальский не видел его очень давно.

Едва не врезавшись в своего шефа, Алиса ойкнула, отшатнулась, обошла Ряховского и скрылась.

* * *

– Вот вы где, – произнес Ряховский недовольным тоном. – Я вам звонил. Почему не отвечаете? Что вы здесь делаете?

– У нас продвижение, – поспешил поделиться хорошей новостью Ковальский, показывая на карту. – У нас есть версия, где они могут скрываться.

Ряховский встал рядом с ним и взглянул на карту, пока лейтенант объяснял ему все, к чему они успели прийти. В ответ начальник лишь негодующе покачал головой.

– Опять вилами по воде, – сказал он. – Так никуда не годится…

– Эти вилы на воде прежде довольно неплохо срабатывали, – возразил Ковальский.

– И тем не менее мы идем от провала к провалу, – холодно произнес Ряховский, смерив экран проектора уничижительным взглядом. – А первая наша попытка вообще окончилась полным фиаско, так как вы неверно интерпретировали указания. Где гарантии, что вы и сейчас не ошибаетесь?

Маргарита было попыталась что-то возразить, но Ковальский стрельнул на неё глазами, призывая помолчать. К счастью, девушка смогла вовремя считать его намек, однако все было и так понятно по её лицу. Создавалось впечатление, что каждый раз, когда они собирались стать на шаг ближе к сеттитам, Ряховский включал скептика и критиковал каждое их предположение, впоследствии оказывавшееся верным.

Неужели он тянет время, чтобы спасти своих истинных нанимателей?

– Очевидно, что гарантий никаких, но на данный момент у нас пока нет ничего другого, – сказал Ковальский спокойным тоном, призывающим к мирному обсуждению. – Экспертизы прошлых мест преступлений сеттитов займут дни, а то и недели. Мы не можем столько ждать. Чем сидеть сложа руки, лучше проверить хотя бы эту зацепку.

Не зная, что ответить на его слова, Ряховский предпочел промолчать.

– Как прошел допрос Ратцингера? – поинтересовался Ковальский.

– Он продолжает упрямиться и утверждать, что ничего не знает и с Орденом не связан. На все мои угрозы он хоть и выказал признаки страха, но не раскололся. Придется его долго обрабатывать. Я приказал оставить его в «карцере». У вас есть что-то еще?

– Пока разрабатываем. Надеюсь, удастся сузить круг поиска, чтобы не обыскивать все кладбище силами «Альфы», привлекая излишнее внимание.

– Мне нужно что-то более весомое. Через полчаса у меня совещание с руководителем Второй службы, где он наверняка устроит мне выволочку. Дай мне хоть что-то, чем можно прикрыть нашу задницу.

– Боюсь, я сказал тебе все, что знаю.

Ряховский обреченно выдохнул, уставившись в пространство.

– Ладно. Тогда отправляйтесь на кладбище и выкурите этих тараканов. Возьмите с собой спецназ. Алиса останется со мной здесь и будет присматривать за вами, а также обеспечивать связь с «Альфой». – Ряховский бросил взгляд на Марго, а затем обратился к Ковальскому. – Мы можем поговорить наедине?

Такой поворот беседы лейтенанта слегка удивил. Несмотря на то, что секретность была обычным делом в его профессии, в данном случае ему казалось, что лучше утаивать от Маргариты минимум информации, чтобы это не отразилось на её стремлении помочь следствию. Пока что она доказала, что была неплохим дополнением к их сложившейся команде, хотя это и накладывало на них всех и лично на Ковальского дополнительную ответственность.

Александр жестом показал, что все нормально, и они с Ряховским вышли из кабинета.

* * *

Несмотря на то, что стрелка на часах перевалила за три ночи, создавалось впечатление, что работа в штаб-квартире ФСБ не прекращалась, продолжая быть настолько же интенсивной, как и днем, когда в столице один за другим гремели взрывы. Следуя за Ряховским, Александр Ковальский понимал, что последствия их неудачи куда серьезнее, чем могло бы показаться постороннему наблюдателю. И дело было не только в журналистах изданий и телеканалов совершенно разнообразного толка (от прокремлевских до радикально оппозиционных).

После сообщения о последней неудаче с задержанием террористической ячейки малоизвестной преступной организации руководство ФСБ не потревожил только ленивый или глухой. В офисах телефоны разрывались, безостановочно жужжали принтеры, распечатывая не только бумаги по самому делу, но и приказы множества официальных лиц. Включая самого президента Российской Федерации. Ковальский невольно поежился, представив масштаб скандала, посреди которого оказался его начальник.