– После последнего допроса вы задержались в комнате с сеттитом, – продолжил Ковальский. – Что вы с ним обсуждали? Что за сведения вы ему сообщили? Или он… вам?

Казалось, Ратцингер был шокирован такой наблюдательностью федерала и растерялся, не понимая, что ответить.

– Я… Я надеялся, что культист сможет что-то сказать мне, когда мы окажемся с ним наедине. Без вас. Вы его слишком сильно раздражали.

– Он знает, что вы работаете на нас, так что звучит весьма натянуто. Что он сообщил вам?

– Ничего… – растерянно произнес Ратцингер, сжимаясь и оседая на кресле напротив Ковальского.

Не сводя взгляда горящих злобой глаз с немца, Марго поднялась на ноги и заняла место рядом с Ковальским. От неожиданности подобного разоблачения и подлости предательства Ратцингера у неё в груди вспыхнуло пламя, которое она с трудом сдерживала. Этот человек поспособствовал гибели сотен других людей, включая её саму.

Зря она подозревала Ряховского, чьим самым большим недостатком была разве что самоуверенность по причине двух десятилетий существования ФСБ и его успешной борьбы с примитивными террористами, вроде выходцев из Чечни и мусульманских стран, которых легко удавалось вычислить по мобильным телефонам, автотранспорту, банковским счетам и картам. Начальник оперативно-следственной группы не сомневался, что ему удастся поймать и арестовать преступников, предотвратить новые теракты, но угроза оказалась для него настолько непривычной, что прежние методы работы не помогли.

А вот Ратцингер…

– Как вы могли… – пробормотала она, стараясь испепелить взглядом человека напротив, понимавшего безвыходность своего положения.

– Вы ничего не понимаете! – воскликнул Ратцингер. – Он нагло лжет вам!

– Летим в штаб-квартиру! – гаркнул Ковальский пилоту. – У нас есть небольшой подарок для руководства.

Машина тут же накренилась набок и ускорилась, двигаясь на юго-восток, к центру города.

На все слова Ковальского Ратцингер не смог произнести ничего вразумительного. Марго понимала, что ему нечего сказать в свою защиту, поэтому немец вскоре предпочел и вовсе замолчать. Как говорится, ваши слова легко могут быть использованы против вас в суде. Ей даже не верилось, что такой подонок заслуживает суда. Внедрившийся в тот узкий круг людей, кто пытался, несмотря ни на что, предотвратить чудовищные трагедии, видевший все те же ужасы при крушении поездов, Ратцингер продолжал вести расчетливую и холодную игру, чтобы обеспечить сеттитам победу в этой маленькой войне, развернувшейся в столице.

Теперь приглашённого специалиста можно будет отправить в тюрьму, но поймать оставшихся сеттитов только предстоит. В небоскребе они не встретили ни одной живой души, кроме жреца, который вызвался отвлечь огонь на себя. Хоть она и не знала, с чем столкнулись остальные бойцы команды «Альфа» на других этажах здания, Марго сомневалась, что им хоть кто-то встретился. Сеттиты покинули Триумф-Палас за некоторое время до их прихода, что лишний раз свидетельствовало о наличии крота в рядах команды.

Марго прижалась к широкому мощному плечу друга своего отца, словно к плюшевому мишке. Забавно было признавать, что даже в зрелом возрасте двадцати четырех лет от роду ей все равно сейчас хотелось иметь рядом сильного мужчину, способного укрыть её от всех ужасов минувшего дня и успокоить. Необязательно молодого человека, а хотя бы отца. Которого её лишили жестокие язычники.

Размышляя об этом, Марго снова вернулась к тому факту, который Ковальский использовал как доказательство вины Ратцингера. Его краткий разговор с пойманным сеттитом после допроса. Допуская, что эти двое были в сговоре, девушка все равно не понимала, какой смысл был Ратцингеру обращаться к громиле? Чтобы сообщить ему что-то? Но зачем, если культист все равно заперт и не может никуда сбежать, чтобы передать информацию своим соратникам? Тогда это культист мог сообщить что-то Ратцингеру без пристального взгляда федералов. Тогда это означает, что он мог знать нечто важное и неизвестное немцу, нечто, что понадобилось передать и как можно скорее. Но какого рода могла быть эта информация, если запертый в четырех стенах сеттит ни к чему не имел доступа?

Нет, что-то тут не сходится… Только вот что?

Далеко над головой затих рев каменного монстра, после которого тишина показалась ушам оглушительной. Жрец смотрел во мрак прохода, оставшегося позади и погребенного теперь под сотнями тонн каменных обломков. Федералы явно не ожидали, что террористы решатся уничтожить собственное убежище, а не встанут в оборону, заведомо обреченную на провал.

Нет, Сыновья Сета всегда были хитрее – потому и выжили.

Получив предупреждение от своего человека в рядах федералов, жрец тут же отдал команду к отступлению, и несколько сотен мужчин, всегда готовых к любой нештатной ситуации, за четверть часа собрали вещи, уничтожили оборудование и покинули здание лишь им одним известным путем.

Жреца распирало любопытство: чем же кончилась спецоперация по поимке его соратников? Сколько спецназовцев погибло под обломками? Как быстро информация о происшествии просочится в прессу и руины Триумф-Паласа возьмут в оцепление журналисты федеральных и интернет-каналов? Как скоро заговорят о провальных действиях ФСБ по предотвращению и расследованию терактов в столице, вычислению и поимке виновных?

Сеттиту необходимо было удержаться от этих соблазнов, в точности, как учил его Повелитель. В нем сейчас говорят гордыня и тщеславие, которые могут оказаться губительными для дела. Простым смертным было простительно поддаваться подобным слабостям, но только не слугам Сета. Серийные убийцы порой возвращаются на места своих преступлений, чтобы посмотреть, как территорию оцепили, а следователи опрашивают соседей и свидетелей, собирают улики криминалисты, репортеры стремятся урвать свой кусок сенсации, чтобы в завтрашних газетах написать о случившемся. Сеттитам подобное было чуждо, иначе их бы давно разоблачили и ликвидировали.

Оставалось лишь надеяться, что все детали плана, которые изложил ему Хозяин, были исполнены в точности. Возможно, культист этого так никогда и не узнает. Его миссия сегодня еще не закончена, и у него были все шансы не вернуться обратно к своим братьям.

Однако жреца подобная участь ничуть не пугала. С самой юности он был готов умереть за общее дело. Другой модели поведения в стенах братства не существовало. Всем, кто умрет ради дела Отца, он дарует блага в загробном царстве.

Пришел и мой черед получить свою долю посмертных почестей.

Улыбнувшись этим мыслям, жрец развернулся на каблуках и зашагал во тьму подземного тоннеля. Фонарь ему не нужен: он и так прекрасно видел в темноте благодаря дару Повелителя. Все эти сеансы связи с подземным миром были не напрасны, поскольку наделяли его решимостью и мощью для сокрушения врагов.

Сегодня былая слава Сынов Сета снова воссияет над погрязшим во лжи человеческим обществом.

Вертолет домчал их до штаб-квартиры на Лубянке за какие-то пятнадцать минут. Машина приземлилась на крыше, где их уже ждала Алиса вместе с четверкой бравых ребят в форме спецназа. От мощных порывов ветра, порождаемых винтами, никто из них не шелохнулся. Как только Ковальский вывел Ратцингера из вертолета, секретарь Ряховского указала на немца пальчиком с лакированным ноготком и четверо громил обступили его. Один крепко взял египтолога за плечи, вынудив встать на колени, а другой тут же надел на запястья наручники.