Когда душа Муктадира отлетела сквозь зияющие кинжальные раны на теле, вероломные убийцы переметнулись к его брату, которого до этого уже помещали на трон, после чего отвернулись от него, а теперь, уже во второй раз, удостоили мишурного одеяния почета и величия. С привычным для его народа коварством, Кахир тайно вознамерился разорвать сдерживавшие его узы, а единственными средствами удержаться на троне, которые он знал, были тюрьма и пытки. Он запер одного из племянников в темнице, заподозрив в нем соперника, и обрек на медленную смерть в полном забвении. Была подвергнута пыткам и замучена его собственная мать. Были умерщвлены многие военачальники, просто потому, что они показались ему ненадежными. И тут наемники, убедившись, что перед ними не послушный раб, а господин, взбунтовались. Они со всех сторон, в разные ворота вошли во дворец и вынудили халифа спасаться бегством. Вскоре он был пойман и низложен (934 г.). А чтобы впредь он не мог досаждать хозяевам страны, ему выкололи глаза. Один автор сообщает, что когда он, вскоре после описываемых событий, был в мечети, к нему подошел человек в поношенной одежде, выдававшей прежнюю роскошь, и стал молить: «Добрый господин! Подайте на пропитание! Я был когда-то вашим халифом, а теперь прошу милостыню!» Впоследствии Кахир умер в нищете. Его царствование продолжалось полтора года.

За этот краткий срок успела появиться династия из Персии, грозившая халифату новыми бедами. Произошло примерно следующее: некий Кабус, правитель Каспийской провинции Гилан, прибыл ко двору Саманидов и обнаружил, что воинская служба слишком часто использовалась для подрыва власти в халифате. Ему доверили провинцию Дилем, где он настолько полно раскрыл свои качества сильного правителя, что оказался в силах передать свой трон сыну по имени Буйя, от которого пошла с 933 года династия Бундов, Бувайхидов (иногда их называли Дилемитами).

В 934 году высокопоставленные «делатели халифов» в Багдаде пошли в темницу и взяли оттуда племянника покойного халифа, чтобы посадить его на трон, откуда только что был сброшен Кахир. Претендента звали Ради. У него оказался мирный характер, и, оглядываясь назад, на судьбу своих предшественников, поддавшихся естественному желанию быть правителями, и фактически, и номинально, дабы влиять на них, дал себе слово подавлять любой признак пробуждающихся амбиций и мужского тщеславия. Чтобы расположить к себе «хозяев», он провозгласил одного из них Принцем Принцев, или автократом, предоставив ему неограниченную власть, наподобие Фадхла, обладавшего всеми полномочиями в период халифата Мамуна. Он лишил себя права вмешиваться в непосредственное руководство страной или бесконтрольно тратить средства из казны. При подобном правителе должность визиря поменяла свое значение. Полный отход от дел был закономерным завершением начатого, и Ради позволил себе погрязнуть в низменных страстях, предаться наслаждениям, что в 940 году привело его жалкое существование к концу. В поиске удовольствий Ради находил время для занятий литературой, и вот, кстати, пример одного из его лучших стихотворений в переводе профессора Карлайла.

(Перевод с английского)

Менее назидателен стиль следующих строф, посвященных раскрасневшейся девушке.

(Перевод с английского)

Принц Принцев, со всеми его полномочиями, не был достаточно силен, чтобы удержать халифат от разрушения.

Карматы с еще большей яростью выступили против него, пришлось заключить с ними постыдный договор — это было единственное средство позволить паломникам, совершавшим хадж, приблизиться к священной Каабе. Справа и слева выходили из повиновения наместники провинций: Хорасан, Трансоксанские владения, Персия, Месопотамия, Египет и Африка — все они «разбегались» из поверженной державы. Изнеженный халиф со своим высокомерным Принцем Принцев остался в Багдаде в полной изоляции. Столица стала местом ужасающей анархии, и когда ее былое величие было почти разрушено ловкими и хитрыми притеснителями-турками, горожане призвали одного из Бувайхидов, авантюриста, но они хотели, чтоб именно он правил ими. Он явился и понял, что давать сражение вовсе не обязательно. В 945 году город сам пал в его руки, и еще свыше столетия он находился во власти новой династии. Халиф отрекся от временной власти и остался в качестве главы мусульманской церкви.

А жалкое существование Ради окончилось в 940 году, а вместе с ним окончилась и власть халифов. Хотя линия продолжалась еще 300 лет, ее составляли правители, находившиеся под еще большим контролем турецкой гвардии. Ради был последним халифом, который в какой-то мере являя собой древнии традиции правителей этой линии. После него уже ни один халиф не напишет стихотворений, которые будут собраны в отдельный том. Ни один халиф не будет больше обращаться с горячей пятничной речыо к верующим в мечети. Никому из них больше не придется иметь свиту и стол так, как это было заведено издревле — по всем канонам величия. Никому не придется располагать армией и финансами по своему усмотрению. И даже поддерживать дружеские отношения с кем бы то ни было им уже не придется, ибо в дальнейшем вся власть сосредоточится в руках Принца Принцев и министров, чьи должности будут представлять доминирующее значение. Визирь, как и халиф, потеряет свое политическое влияние, а Принц Принцев захватит верховную власть — примерно как Преторианская гвардия в Риме или во Франции Maires du Palais,[113] или в течение пятисот лет в Константинополе — ужасные янычары.[114] Иностранные наемники, следуя друг за другом, они формально охраняли халифа, а на деле вынуждали его быть беспомощной марионеткой в их руках.