Сам Багдад был разграблен в 1258 году, но между кончиной Ради и этой датой на руинах халифата было основано еще две династии, причем между ними еще временно протиснулась третья. Правление Бундов подошло к концу — как мы увидим — в 1050 году, когда в Багдаде утвердится турецкая династия Сельджуков.

Симпатии Бундов были на стороне Алидов, шестнадцати суверенов, возводивших свое происхождение к мужу Фатимы. Они правили 127 лет, из которых только девять не были носителями верховной власти в халифате. Фатимиды подчинили себе северную Африку и Египет (953–972), построили город Каир (970 г.). В тот же период династия

Газнивидов, в 961 году, в хорошо укрепленном городе Газни в Афганистане, в пределах Хорасана, завоевала область, простиравшуюся от Ганга до Тигра и от Окса до Индийского океана. Она достигла своей наивысшей точки в 1032 году и пресеклась в 1133-м. В период своей славы Махмуд, султан династии Газни (997—1032), поразил воображение всей Азии своими завоеваниями. Двенадцать раз вторгался он в Индию, и каждый раз уносил оттуда громадное количество добычи для украшения своей столицы. Как о нем отзывались, он находил удовольствие в пропаганде ислама и в военных подвигах, хотя, следует признать, то был кровавый апостол, который скорее следовал примеру пророка уже обнажившего меч, а не более ранним мирным дням. Он вдохновлял торговлю, однако, покровительствовал литераторам, и именно в годы его сорокадвухлетнего царствования прославился величайший поэт Персии Абулказим Мансур, известный под псевдонимом Фирдоуси, что означает «райский», которого справедливо сравнивают с Гомером за его творческую плодовитость, гений, силу воображения.

Аббат Мариньи повествует, что перед смертью Махмуда, когда придворные увидели, что мгновения его сочтены, они решили усладить его взор богатыми трофеями, которыми он украсил свое царство. Перед ним собрали драгоценные камни, сосуды из золота и серебра, сундуки с монетами… Целый день тянулась процессия сокровищ перед угасающим взором отжившего монарха, и когда она наконец прошла, тот воскликнул: «Какая беспощадная усталость, сколько опасностей, какие муки тела и души — и это цена всех моих приобретений! Как же непостоянно богатство! А сколько трудов и опасений, чтобы их уберечь и сохранить! Но вершина всех зол — это то, что владелец должен расстаться с ними в тот момент, когда он расстается с жизнью!» С этими словами Махмуд испустил последний вздох в своем дворце, изукрашенном со всем великолепием восточного искусства, какое только может себе позволить несметное богатство — среди мраморных стен, золота и драгоценных камней, и который с непреднамеренным сарказмом он назвал «Счастливый дар».[115]

Пока династия Газнивидов теряла свое былое величие, с севера, где не было недостатка в варварах, на головы ослабевающих сарацин посыпались новые орды. В Туркестане жили и кормились многочисленные отпрыски четырех братьев, происходивших от Сельджуков, с темной генеалогией, начинавшейся в «темные» века.[116] Год за годом шайки братьев пополнялись, они находили себе новых друзей по мере того, как росли их богатства, прибавлялись земельные владения. Со временем их несметным стадам переставало хватать корма, и они вновь занимались поисками пастбищ в краях за Оксом и к югу от их родных земель.

Вскоре после установления династии Газнивидов, эти северяне, называвшие себя Сельджуками, по отцу — Сельджуку, оказались в районе Бухары и Самарканда, где они присмотрели земли своих развивающихся соседей. Они попросили разрешения войти в Хорасан и получили его, и очень скоро подданные Газнивидов стали жаловаться на своих новых соседей, беспрестанно досаждавших им. Пришлось посылать войска против пришельцев, которых так опрометчиво подпустили слишком близко, турки научились ведению войны у своего выдающегося родителя, и хотя на них часто нападали, они всегда одерживали верх над Газнивидами. За всю историю пришельцы с севера слишком часто побеждали своих южных соседей. Это подорвало и ослабило могучую династию, хотя она хозяйничала в Хорасане (ок. 1040 г.) и отняла Исфахан у Бундов в 1055 году, а их вождь Тогрул-бек в 1055 году вошел в Багдад, избавив халифа от тирании Бундов, и сам сделался Принцем Принцев. Так, в очередной раз, халиф променял тиранию одного чужеземца на другого.

Второй правитель династии Сельджуков принял ислам и неимоверно увеличил свои владения; третий захватил Иерусалим и нанес такое ощутимое оскорбление пилигримам из христианских стран, что это спровоцировало Крестовые походы. После его смерти власть династии стала меньше, хотя она еще устояла до 1299 года, а затем на ее руинах поднялась империя турок. Во время правления третьего принца — Мелик-Шаха (1073–1093) заявила о себе секта «ассасинов»[117] (исмаилитская ветвь), лидер которой, Хасан, родом из Персии, известен в истории как «Старец Гор». Этот орден приобрел власть и силу, действуя тайно, был неуловим, неуязвим, исполняя свои гнусные замыслы. Он прекратил свое существование внезапно, в то же время, когда пал Багдад (1258 г.). За время своей деятельности ассасины умерщвляли халифов и других выдающихся лиц, как мусульман, так и христиан; они захватывали крепкие замки, опустошали обширные земли, без моральных преград, они укрепляли себя и друг друга, воздействуя на свои тела гашишем (отсюда, возможно, и название группировки — «гашишим» — ассасин). Они изучали своеобразный катехизис, благодаря которому умели втереться в доверие ничего не подозревающих жертв, чтобы наверняка вонзить свои стилеты прямо им в сердце. Имея в своем распоряжении 50 тысяч человек, ассасины наводили ужас на крестоносцев, так же как и на персов и сарацин. Но орден таил в себе семена распада, однако раньше, чем они разрослись, он был разрушен монголами.

Вследствие беспокойства собственных правителей, Сельджуки не могли царствовать беспрепятственно. Примерно в 1100 году в Армении или Западной Персии родился человек по имени Аюб, или Иов, прозванный «Звездой религии». Ему предстояло стать отцом ребенка, известного в истории как Саладин, одного из ярчайших персонажей в сарацинских анналах. Аюб был наместником при Сельджуках в своем родном городе на Тигре, но поступил на службу к сирийскому принцу. Именно из этих мест его сын, ставший образцом совершенства для всего сарацинского воинства, переехал в Египет, где за короткое время достиг больших успехов и стал правителем, как, впоследствии, и в Сирии, Ассирии, Аравии и Месопотамии. В 1193 году он умер, но им оставлены записки образованного и мудрого суверена, и даже его враги отзывались о нем как о благороднейшем человеке, образце отваги, умеренности, величия души и справедливости. Свидетельства его мудрого правления остаются в виде построенных им крепостей, дорог, дамб и каналов.