Через три минуты, когда трое мужчин спрятались к коридоре, закрыв за собой дверь, громыхнула пластиковая взрывчатка. Вадим с опаской поднял голову — кажется, пока что подземелье не грозило им обвалом. Еще через несколько минут, дав осесть пыли, они, чертя впереди себя лучами фонарей, вошли в помещение. У основания стены, когда-то выложенной в проеме арки, зияла черная дыра…

…Катарина шла к замку, сама не понимая, правильно ли она поступает. Связь с Вадимом у нее в эти часы отсутствовала: вся электроника у спецагентов была отключена. Радиостанция в замке могла засечь их местонахождение.

Оставалось надеяться только на себя…

Девушка хорошо знала, как должны проникнуть в замок Вадим, Горовец и Павич. Она перешла через мост над руслом источившейся Черной речки, о которой ей говорила Паша, поднялась по крутому склону — каменистой дороге — и вскоре приблизилась к развалинам замка — той ее части, что превратилась в одну строительную площадку. Лучшего места для пряток и не найдешь! Вот только застывшие лучи прожекторов рассекали темноту, но их можно было и обойти. Некоторое время Катарина выжидала, чтобы не попасть в поле зрения двух охранников, а потом двинулась к тем дверям, которые были помечены на ее кальке — на копии, сделанной с карты Вадима…

Катарина толкнула дверь и вошла в темноту. А потом затаила дыхание — она услышала разговор. Двое мужчин! Кто-то из их тройки? Нет! Чужие голоса, английский язык. Раскатистое американское «р». Охранники? Голоса нарастали. Катарина прижалась к стене. Открылась внутренняя дверь, и сюда вошли двое крепких мужчин с короткоствольными автоматами. Да, охрана. Они прошли мимо девушки, открыли дверь, и она увидела их широченные спины на фоне ночного неба и прожекторов.

Охранники закурили.

— Не многовато нас здесь, для этих-то камней? — спросил один из них. — Мистер Краун готовится к войне? Или мисс Барбара?

— Точно — она, — усмехнулся второй. — Кстати, вчера она сказала мне, что я в отличной форме и похож на Терминатора.

«Мисс Барбара, — пронеслось в голове у Катарины. — Знакомое имя…»

— Кстати, она сейчас в рыцарской зале, тренируется с мечом, — сказал второй охранник. — Я подглядел — ловкая она девчонка!

Катарина напряглась как струна — да ведь это же Анна Ортман! Убийца ее отца! Вот о ком идет речь!.. Катарина дрожала. Лицо, которое она увидела на экране ноутбука, сразу всплыло в ее памяти. Широкоскулая спортивная молодая женщина с короткой стрижкой белых волос. И сейчас она здесь — совсем рядом, в двух шагах…

Болтая, охранники докуривали свои сигареты. Но когда первый из них вынес руку вперед, чтобы выстрелить бычком, Катарина уже нырнула в открытую дверь, откуда несколько минут назад вышли два автоматчика…

Вадим, Горовец и Павич приблизились в черному проему в стене.

— Стоит выбить пару кирпичей сверху, — заметил Вадим и вопросительно взглянул на Горовеца.

Тот утвердительно кивнул. Вадим пару раз ударил ногой по кирпичам на уровне своей груди, и стена обрушилась дальше. Теперь проем был внушительным и приглашал гостей, чуть согнувшись, войти в дальнюю залу. Павич направил луч фонаря вперед, но тот заскользил по пустоте.

— В этой зале ничего нет, — заметил коллега Горовеца. — Стоп, есть! Конечно. Смотрите…

Еще два фонаря выстрелили в темноту. Через минуту все трое стояли в еще недавно заложенной кирпичами зале, высвечивая фонарями каменный саркофаг.

— И в нем хранится ваш Меч? — с сомнением спросил Горовец.

— Возможно, — тихо ответил Вадим. — Стоит отодвинуть крышку.

— А не боитесь, что нам в лицо ударит серная кислота? — с усмешкой спросил Павич. — Кажется, так фараоны наказывали своих будущих гробокопателей?

— Рискнем? — спросил Вадим у комиссара.

Тот кивнул:

— Рискнем.

Павич наблюдал за ними. Передав ему оба фонаря, двое мужчин налегли на крышку и сдвинули ее с места. Налегли еще сильнее — и крышка поддалась, поехала в сторону. А затем и совсем, с грохотом, рухнула на пол. Запах тлена ударил в нос старателям. Павич первым направил фонарь в каменный гроб.

Там лежало высохшее тело…

— Я знаю, кто это, — тихо проговорил Вадим. — Знаю…

— Кто? — поднял на него глаза Горовец.

Павич тоже вопросительно смотрел на спутника. Но Вадим, морща нос, смотрел на останки человека. В седых волосах старого воина пробивалась рыжина. Медь. Широкие твердые скулы черепа были так знакомы! И был знаком такой же широкий и низкий лоб! Туника истлела, но под ней, проржавев, облегала ребра кольчуга. Костяшки пальцев сжимали рукоять проржавевшего меча, что вытянулся вдоль туловища покойника.

— Слушайте, Арсеньев, а не этот ли человек изображен на стене в алтарной зале? — неожиданно спросил Горовец. Он обернулся на Вадима. — Герцог Вествольф, сын девчонки с мечом в руках? Неужели… я прав?

— Да, комиссар, вы правы, это и есть — Хозяин.

Вадим глаз не мог оторвать от скелета. Последний раз он видел этого человека живым, когда тот, занеся меч над Александром Палеологом, сказал: «С тобой кончено, византиец!».

— Выходит, это его ждали здесь? — продолжал Горовец. — О нем грезил сумасшедший Адельборг? И ради него некто Томас Краун выкупил у города эти развалины?

— Да, Горовец, ради него. Но, очень возможно, он и впрямь уже здесь — хозяин замка…

— О чем вы, господа? — изумленно прервал их беседу Павич. — Вы не надышались случайно этого смрада, а? — Он кивнул на проржавевший меч. — И ради этой железяки мы рисковали жизнью?

— Не этой, — убежденно покачал головой Вадим. — Это — всего лишь никуда не годный металл!

Они обвели фонарями всю залу, но больше здесь ничего не было — она оказалась предназначена лишь для того, что осталось от герцога Вествольфа. Для его праха, тлена, ничтожных останков…

— Пора убираться отсюда, — сказал Горовец. — Все, что хотели, мы узнали. Разбомбить все подземелье у нас не хватит ни сил, ни взрывчатки.

Вадим, все еще глядя на череп с пустыми глазницами, кивнул:

— Вы правы — уходим!

…Катарина приоткрыла дверь и на цыпочках вошла в рыцарскую залу. Тут повсюду были доспехи, по стенам висели алебарды и копья, муляжи рыцарей стояли вдоль стен, в стеклянных витринах красовались длинные мечи. Крестообразные люстры спускались с потолка, но не электричеством горели они, а десятками толстых свечей, отчего вся зала была погружена в зыбкую полутьму.

Красота!

А напротив огромного зеркала, держа в руке двуручный меч, стояла женщина в черном трико, с короткой стрижкой светлых волос. Как и была, с мечом, через зеркало она смотрела на гостью.

— Кто ты? — спросила воительница.

Но Катарина молчала. Она только смотрела на ту, что так беспощадно, не зная ее, изломала, разрушила ее мир, отняла отца и всех близких людей, которых она, Катарина Остберг, любила с детства.