Но удар вышел куда сильнее, чем предполагала сама Катарина…

Голова Люси, перехлестнув себя волосами, несколько раз прокрутилась в воздухе и упала на пол. Голова лежала и смотрела мертвыми глазами на Катарину, рассыпав заляпанные кровью волосы, облепившись ими. Княжна отступила, ее руки дрожали. Справляясь с собой, она поняла, кого только что лишила жизни. Это была голова юной Медузы Горгоны, едва только начавшей свой коварный и смертоносный путь. А из ее обезглавленного тела, ноги которого еще подергивались, все новыми волнами наплывала кровь, растекаясь вокруг черной лужей.

Катарине показалось, что прошло всего несколько секунд. Но не так легко убить в первый раз! Времени прошло куда больше…

— Обернись, — услышала она.

Девушка исполнила требование. В десяти шагах, держа глубоко рассеченную грудь, стояла с пистолетом Барбара. Ее рука, сдерживающая рану, была в крови, рот стиснут от боли. По щеке стекала капля пота. Ствол был направлен на нее, Катарину. Княжна поняла, что не успеет вырвать из кобуры свой пистолет — такой ловкий стрелок, как ее враг, даже раненый, успеет разрядить в нее всю обойму.

— С какой радостью я прикончу тебя, — проговорила Барбара, — отправлю тебя к твоему папаше…

Ствол ее пистолета так беспощадно смотрел точно в грудь Катарины, что девушка не выдержала и отступила. Но голос из противоположного конца залы одернул ее палача:

— Оставь ее, Барбара, я приказываю тебе.

— Что?! — вырвалось у нее. И тут же вполоборота она бросила. — Эта девчонка — дочь Константина Остберга! Она — наш враг!

— И тем не менее — оставь ее, — повторил тот, кто сейчас приближался к середине разгромленной дуэлянтами залы.

Катарина пыталась рассмотреть этого человека — очень молодого, судя по голосу. Он остановился далеко от них, лицо его оставалось укрыто тенью. Но все же Катарина разглядела его — своего ровесника, юношу лет шестнадцати, худощавого, со светлыми волосами.

— Эта сука располосовала мне грудь — я едва дышу! — и она убила Люси!

— Ты знаешь, мне никогда не нравилась твоя подруга-наркоманка. Но мне очень жаль твою грудь. Честное слово. И все же — опусти пистолет и дай ей уйти.

Барбара не смогла ослушаться — с ненавистью глядя на врага, она медленно опустила пистолет.

— Уходите сейчас же, — приказал Катарине незнакомец. — Иначе я могу передумать.

Метнув взгляд на пустые глаза Люси, чья отрубленная голова так и лежала в лужице крови, Катарина кивнула незнакомцу и, отбросив меч, со всех ног рванула в сторону тех дверей, в которые вошла сюда четвертью часа ранее. «Ты спятил, Дерик! Если бы здесь была Каролайн!..» — услышала она позади себя. «Я не собираюсь давать отчета ни тебе, ни Каролайн, моя милая Барбара!» — ответил юноша. «Ее все равно пристрелят внизу!» — противостоял ему голос разъяренной женщины. «Вот и поглядим, чего хочет судьба, о которой столько говорит наша всемогущая Каролайн!» — это была последняя фраза, услышанная Катариной.

Когда она бежала по коридорам, внизу уже трещали приглушенные автоматные очереди. Катарина поняла, что самые худшие ее предположения сбывались — Вадим, Горовец и Павич выдали свое присутствие. И теперь там завязался бой! Она боялась, что заблудится, не найдет обратной дороги, но, к своему удивлению, пролетев все лестницы и коридоры, пулей вылетела на улицу. И уже там, спотыкнувшись, растянулась на камнях, больно разбив колени. Выстрелы смолкли. Катарина оглянулась — она зацепилась ногой за труп мужчины, лежавшего на животе. Ее сердце резануло. Она рывком перевернула тело и… увидела ослепшие, широко открытые глаза Павича. Она узнала его лишь по коротенькой бородке — половина лица и шея Павича были залиты кровью. Катарина поднялась и бросилась дальше. Пять человек, разбросав руки и ноги, в неуклюжих позах лежали тут и там. Рядом с ними валялись автоматы. Катарина всматривалась в каждого из убитых, но это были охранники замка.

И вот тогда она услышала крик:

— Катарина! Катарина!

Она обернулась на голос, но тут же увидела, как на нее все гуще и шире надвигается тень, растекаясь в лучах прожектора по камням. Это был автоматчик. Но девушка мало заинтересовала его, а вот голос мужчины, такой родной и близкий для нее, автоматчика зацепил, и еще как! Кажется, только его он и ждал услышать этой ночью! Она увидела, как из темноты выходит знакомая фигура. Мужчина держал пистолет. Выбросив вперед руку, он успел выстрелить только один раз, и магазин его оказался пуст. Зато автоматчик, дернувшись от пули, не поскупился на свинец. Длинная и неровная очередь ударила точно в грудь мужчине, отбросив его назад.

— Вадим!! — закричала Катарина.

Она бросилась туда, в полутьму, где сейчас лежал отброшенный автоматной очередью человек. Но из той темноты поднялась другая фигура — это был Горовец. Держа пистолет в двух руках, прицельным огнем он повалил раненого охранника, затем стремительно перевел прицел на другою мишень — и застрелил еще двух автоматчиков, только что выбежавших из замка.

Упав на колени, Катарина взяла голову Вадима в свою руки, коснулась губами его щеки и заплакала.

«Господи, милый мой, открой глаза, открой же, — шептала она ему. — Прошу тебя, открой…»

Веки Вадим дрогнули, и он открыл глаза.

— Ты жив? — едва слышно пролепетала она.

Он с трудом проглотил слюну.

— Катарина, я тебя отшлепаю сразу же, как мы вернемся домой, — хрипло проговорил Вадим. — Даю тебе честное слово.

— Господи, жив…

— Вадим Александрович, — глухо проговорил над ними мужской голос, — вы ранены?

— Кажется, нет, — ответил Вадим. — Спас бронежилет.

— Двигаться можете? Нам надо уходить — сейчас же!

— Я постараюсь, комиссар, — ответил Вадим, и на глазах у изумленной девушки сел, а потом с большим трудом поднялся и на колени. — Ты решила, что меня убили?

— Да, — плача, кивнула она.

— Я и сам так подумал — в первое мгновение, — усмехнулся он и тут же прихватил обеими руками бок. — Автоматная очередь пересчитала мне все ребра — они так и звенят, ей-богу!..

— Пани Остберг, помогите ему идти, я буду прикрывать вас, — сказал Горовец. И очень грозно добавил: — Мы ведь просили вас не выходить из номера! Просили!

Вадим, сжав зубы от боли, и Катарина бежали по дороге вниз. То и дело оглядываясь, за ними поспевал Горовец.

По дороге к ним, со стороны шоссе, неслась машина, выжигая светом фар пространство впереди себя. Это был черный джип помощника Георгия Горовеца. А в замке что-то происходило — там уже назревала погоня. Когда все трое уже на мосту заскочили в машину и джип с тем же остервенением дал задний ход, от замка рванули вниз два больших автомобиля.

— Останови, — уже наверху приказал водителю Горовец.

Джип врос у обочины, погасив фары, утонув в черной тени деревьев.