Лара пожала плечами.

– Я не спрашивала. Думаешь о том же, о чем я?

– Не знаю. Ты о том, чтобы сдать этих господ преследователям?

– Конечно. Они получат тех, кого ищут, и не тронут остальных.

– Так-то оно так… – Дарт спешно прокручивал в голове все, что услышал у костра. – Помнишь, что говорил Старс? Люди из сопротивления пришли, начали обыски и прочее. Кого-то искали, но при этом ни о чем не спрашивали.

– Ты это к чему?

– Возможно, им не нужна огласка. Люди из деревень разбегаются, всех не выследить. Начни направо и налево кричать о тех, кого ищешь, слухи расползутся тут же. А что, если на них отреагируют силы, внимание которых лучше не привлекать?

Охотница задумалась.

– Только не говори мне, что эти, из сопротивления, постараются обойтись без свидетелей.

– Скорее, не оставят свидетелей.

– Ну, да. Я это и хотела сказать.

– Надо точно узнать, что там с Близнецами, – Дарт пристально смотрел на спутницу.

– Не возражаю, узнай.

– Сходить и узнать.

– Послушай…

– Нет, это ты послушай, – перебил ее парень. – Мы тут в ловушке. Идти, насколько я понял, некуда. Единственный проход в горах завален. Но так говорят они, – он кивнул в сторону костров. – Ты единственная из нас, кто знает местные тропы.

– Утром выйдем все вместе.

– А если утром начнется атака? Здесь мы сможем держать оборону. Какую-никакую, но сможем. Сможем задержать их. А в горах?

– Не знаю. Мне не нравятся твои мысли.

Лара хмурилась и кусала губу. Смотреть на Дарта она не желала.

– Я не могу и не хочу заставлять тебя, – парень обнял ее за плечи. – Могу лишь высказать свои опасения и мысли. Что делать – решать только тебе.

– А ты мне прямо оставил поле для маневра! – со злостью бросила охотница. – Ладно, если вьюга уляжется, схожу.

– Извини. Я, правда, не знал, что все так обернется.

Она порывисто придвинулась к нему, но тут же снова отступила. Дарт ухватил ее за руку, притянул к себе. Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга.

– Если выживем, сама оторву тебе голову, чтобы больше не ввязывался во всякие авантюры.

– Ты не похожа на тех, кому нравятся правильные парни, – улыбнулся он.

– А тебе откуда знать? Если я вдруг переспала с каким-то проходимцем, это еще ничего не значит.

Вместо ответа Дарт поцеловал ее. Лара вроде бы сначала пыталась вырваться, но почти сразу сдалась. К костру вернулись спустя примерно полчаса, уже после того, как «исследовали» один из ходов. Там, вдали от огня, было прохладно, но зато никто не мешал.

К утру вьюга только усилилась. Вчерашний ветер превратился в настоящий ураган. В пещеру он почти не проникал, но запасы топлива стремительно таяли. Насколько понял Дарт, пополняли их, разбирая лебедки и платформы, оставшиеся в каменоломне.

– Хотя бы можно не опасаться нападения, – сказал Колин. – А если нам немного повезет, то ветер разобьет их дирижабли о камни.

– Было бы неплохо, – согласился Дарт.

Он уже обошел пещеру, переговорил с теми, кто взял на себя роль старост – их было несколько, по числу деревень, откуда пришли беженцы. Его предложение подготовиться к обороне приняли охотно и даже внесли дельное предложение.

– Идти в каменоломню сейчас – верная смерть, – сказал охотник, на чьей левой руке не хватало двух пальцев. – До лебедок не добраться. Но мы можем собрать камни, которые валяются у входа. Там их много. Если обвязаться веревкой, то и ветром не унесет, – его слова встретили одинокие смешки нескольких подростков. – Что ржем? Оскользнешься, грохнешься – закрутит, завертит. Где тебя искать потом?

Смешки тут же стихли.

– А как же те, кто копает у Близнецов? – спросил Дарт.

– У них есть палатки и теплые спальные мешки. В ущелье ветер не столь зол, как здесь. Даст Бог, переждут.

Его слова не внушали оптимизма, но пока полагаться было больше не на что, и оставалось только надеяться на лучшее.

Сборы и приготовления не заняли много времени, и вскоре дюжина добровольцев отправилась на добычу камней. Решили, что работать будут попеременно: сначала первая дюжина, затем ее сменит вторая. И так по кругу, чтобы давать друг другу отдыхать. Обвязывались по двое – один выходил в метель, а второй оставался в пределах грота, постоянно держа веревку в натянутом положении.

Уже первая ходка показала Дарту, что идея беспалого мужика с веревками наверняка спасет кому-нибудь жизнь. Стоило только отойти от грота шагов на десять, как ты тут же терял ориентацию в снежном безумии. Никогда прежде парню не доводилось видеть ничего подобного. На его родном Острове зима, как правило, бывала мягкой, без обильных снегопадов и сильного ветра. Ванд же располагался гораздо выше Тана, потому и климат тут был совсем другой.

Дарт подхватил самый большой камень, который хватило сил поднять, и медленно направился обратно. С противоположного конца веревки его мерно тянули, помогая двигаться и не сбиться с пути. Собственных следов он уже не видел, а через несколько шагов понял, что был слишком высокого мнения о себе, когда позарился на столь внушительный булыжник. Одно дело поднять его, и совсем другое – идти с ним, когда под ногами нет надежной опоры. Зато не холодно. Под теплой меховой паркой, которую ему всучили вместо плаща, Дарт буквально обливался потом. Чувствовал, как по спине бегут ручейки, как намокли под шапкой волосы. Проклиная собственную жадность, самонадеянность и вообще все горы в мире, он продолжал идти. Раненое плечо отзывалось тянущей болью, но беспокоило не особенно сильно.

Последние шаги, когда впереди маячил темный провал грота, оказались самыми сложными. Казалось, он переставляет ноги, но не приближается к заветной цели. То же ощущение, что и в подвале безымянного храма.

Ему помогли – два человека выбежали из грота и перехватили камень. Какое же это было облегчение! Ввалившись следом, Дарт рухнул на землю, прислонился к стене и сорвал с лица шарф. Хотелось дышать, хотелось холодного ветра в лицо.

– Так тебя надолго не хватит, – подошел к нему напарник – долговязый парень, который и бриться-то недавно начал.

– Все нормально. Теперь буду знать, что брать.

Долговязый кивнул и вышел в пургу.

Дарт, не вставая, следил за натяжением веревки. Что и говорить, роль поводыря нравилась ему куда больше.

За собиранием камней и возведением в глубине грота линии обороны прошел день. К вечеру ветер стих, а температура поползла вверх. Воздух набряк влагой, а выпавший снег стал мокрым. Расступившиеся тучи выпустили солнце – и оно напоследок успело осветить закатным светом брошенную каменоломню. Вид та имела не радужный: сплошной снег и остатки развороченного стихией оборудования.