Хоть я и делю кровь с ангелами, но ангельское пламя сожжет меня так же легко, как любого Падшего или Отрекшегося.

– Хватит этих игр, – произносит она.

– Но мы же только начали.

В ее ладонях сейчас ангельское пламя, и она совсем не ожидает, что я нападу на нее, но именно так я и решаю поступить.

Поднимаюсь на ноги, достаю браслет из кармана и тянусь к Падшей. Такое ощущение, что следующие несколько секунд длятся вечность. Серафима отдергивает руку, выпуская огонь в мою сторону. Она ждет, что я уклонюсь с пути, но я продолжаю приближаться к ней до тех пор, пока ее ладонь не касается моего плеча, ангельское пламя с ее руки мгновенно переходит мне на плечо и опускается ниже.

В ту же секунду меня охватывает сильнейшая агония, но я не подаю виду и надеваю на запястье Серафимы золотой ободок с белым драгоценным камнем.

В ту же секунду ангельский огонь угасает. Глаза ее расширяются от удивления, а рот широко открывается, через мгновение она уже теряет сознание. Я успеваю поймать ее тело до того, как она окажется на полу, сжимая зубы, чтобы не зарычать от пульсирующей боли в сожженном плече и руке. Это того стоило.

Я аккуратно кладу ее на пол и быстро осматриваю, не поранил ли я ее где-нибудь. Похоже, что на ней ни царапинки.

– Эмберли, милая, нужно, чтобы ты очнулась поскорее.

Даю ей ровно полминуты; если она не придет в сознание, я просто закину ее себе на плечо и унесу отсюда, словно мешок картошки.

Касаюсь пальцем ее щеки. Без изменений.

Уже наклоняюсь, чтобы поднять ее, когда дверь в комнату распахивается. Торн заходит внутрь, осматривая погром, а потом обращает внимание на меня с Эмберли.

– Что ты наделал?

У меня на языке вертится нецензурное выражение. Сейчас будет второй раунд.

Я поднимаюсь на ноги, отходя на пару шагов от спящей Эмберли, чтобы между ней и Торном было приличное расстояние. Он находится в нескольких шагах от меня, сжимая кулаки и раздувая ноздри. На груди у него заметно красное пятно, из пулевого ранения все еще сочиться кровь.

Хорошо, что он ослаблен. Сейчас, чтобы выбраться отсюда живыми, мне на руку буквально любое возможное преимущество.

– Обычно я бы не стал благодарить парня за то, что он подарил моей девушке украшение, но на этот раз я совсем не против.

Торн бросает взгляд на пол позади меня, а затем снова переводит его на меня. Лицо его искажается яростью, и он бросается на меня. Я ждал этой атаки. Более того, я надеялся, что он так и поступит.

Когда он врезается в меня, я разворачиваю и отталкиваю его от себя, прямиком в ту стену, где вставлены окна. Торн врезается них, разбивая стекло, и исчезает.

Быстро взглянув на Эмберли и убедившись, что она все еще в отключке, я подбегаю к окну в надежде увидеть тело белобрысого, размазанное по тротуару внизу, будто лопнувший мешок с костями и кровью внутри.

Но, увы, не повезло. Он просто исчез. Наверное, перешел в фазу до того, как приземлиться.

Бросаю еще один взгляд в сторону любимой и запускаю руку в волосы, понимая, что на принятие решения о том, что делать дальше, у меня всего пара секунд.

Моя любовь к Эмберли значительно сильнее ненависти к Торну, но сможем ли мы выбраться отсюда, если он все еще будет где-то рядом?

Я крепко ругаюсь себе под нос и перемещаюсь в духовный мир.

Торн делает круг в небесах цвета пыльной розы и снова направляется прямиком к отелю. Превратившись в орла, я выпрыгиваю из окна. Единственная мысль в моей голове – держать этого паршивца подальше от Эмберли.

Он клюет на мою наживку и летит по воздуху вслед за мной.

С высоты нескольких сотен футов над Савойем я замечаю рандомные группы Падших по всему городу и на самой территории отеля.

За свою невнимательность приходится поплатиться. Торн прямо у меня на хвосте.

Я делаю петлю как раз вовремя, шар серебристого ангельского пламени пролетает мимо меня.

Опускаясь вниз, я крепко прижимаю крылья к туловищу, чтобы рассечь воздух. Постепенно земля приближается, и я расправляю их снова, чтобы замедлить спуск. Я не особо хочу сломать себе шею во время приземления. Плечи буквально сводит от дикой боли, и крылья почти перестают слушаться.

Как только когти касаются поверхности, превращаюсь во льва и, прежде чем подняться на ноги, перекатываюсь один раз вокруг себя, как раз вовремя, чтобы застать приземление Торна.

Мы бежим друг на друга. Встаю на задние лапы, и мы, наконец, встречаемся.

Он бьет меня по ребрам, а я хватаю его своей челюстью. В этой форме у меня очень мощные мышцы и крепкие кости, поэтому от его ударов я даже не дергаюсь.

Провожу когтистой лапой по его груди, разрывая рубашку и царапая плоть.

Он отталкивает меня от себя и резко разворачивается. Металлические кончики его перьев врезаются мне в морду и чуть не попадают в глаз, приходится отступить.

Когда он наступает снова, он целится прямиком в мое травмированное плечо, ударяя по моей обожженной плоти.

Рыча, я роняю его на землю. Однако он ожидал такой реакции и со всей силы перебрасывает меня через себя. Врезаюсь в скамейку, разламывая ее пополам.

Встряхнувшись, я вскакиваю на ноги, как раз вовремя – успеваю увернуться от шара электрического ангельского пламени от Торна.

Я рычу от злости и разочарования из-за того, что этот подонок может держать меня на расстоянии благодаря своему ангельскому пламени. Мне не одолеть его, если он продолжит бросать в меня огненные шары.

В мгновение ока я снова принимаю свой обычный облик.

Достав оба пистолета из чехлов, открываю ответный огонь пулями. Но он отпрыгивает от них в сторону. Я бросаюсь за ним, продолжая выстрелы. Только несколько пуль нашли свое пристанище в теле Торна, но моя основная цель не в этом. Мне нужно подобраться к нему поближе и втянуть его в рукопашный бой.

Когда пуль больше не остается, я бью его кулаком по лицу. Он уворачивается, но костяшки пальцев все же задевают его щеку. Торн снова наступает на меня, намереваясь ударить в обожженное плечо, но я уворачиваюсь до того, как его кулак достигает цели.

Схватив нож, я выворачиваюсь и замахиваюсь им по дуге в сторону Торна. Он бьет меня по руке до того, как я успеваю вонзить лезвие между его ребер, раздробив несколько косточек и вынудив меня бросить оружие.

Сжав зубы, снова трансформируюсь во льва, игнорируя острую боль в том запястье, на которое переношу вес, там точно перелом.

Торн выгибает крылья – явный признак того, что он собирается прибегнуть к ним в нападении.

Рыкнув, я бросаюсь ему на спину, пока он находится в полуобороте от меня. Вонзив когти в его плечо, я смыкаю челюсти у основания одного из его крыльев, дергая головой, попутно лапами терзая его спину.